— Не смей отворачиваться от меня, Чейз Коэн, — прорычала она, схватив меня за подбородок и повернув мою голову так, что мой взгляд встретился с ее.

Я провалился в бесконечный голубой омут ее глаз, и мое сердце отчаянно забилось, умоляя меня притянуть ее ближе, удовлетворить каждое желание, которое я когда-либо испытывал по отношению к этой девушке. Все это нарастало, как вода против плотины, и я чувствовал себя слабее, чем когда-либо в своей жизни, перед этими желаниями. Я никогда не думал, что увижу ее снова. Я никогда не думал, что окажусь так близко, смогу ощутить каждую ее сладкую, надломленную черточку в воздухе между нами. Но она не была моей и никогда не будет.

Я отложил ткань, мои пальцы провели линию до ее шеи, касаясь синяков там, и ненависть к Шону так глубоко проникла в мою кожу, что я был уверен, что никогда от нее не избавлюсь.

— Я сожалею о своем участии в этом, — вздохнул я, ее тело охватила дрожь, когда я провел пальцами вниз по ее руке, и мурашки появлялись везде, где касалась моя кожа.

— Это не твоя вина, — прошептала она.

— В какой-то степени да, малышка. Но я искуплю свою вину. — Мои пальцы замерли на кожаных браслетах на ее запястье, и я приподнял брови.

— Вот, — сказала она, снимая их со своего запястья и надевая на мое, и я мгновенно почувствовал утешение, воссоединившись с этой старой частью меня. Это было похоже на возвращение частичек моей семьи, каждый из которых символизировал их четверых. Предполагалось, что они привязывают к тебе твою половинку, и, хотя парень, у которого я их купил, скорее всего, был полон дерьма, я все равно поверил в их смысл.

— Этот символизирует тебя, — сказал я Роуг, когда она взялась за кожаный браслет на моем запястье, который был сплетен в замысловатый узор с проходящей по нему серебряной нитью. Он был самым красивым, так что, очевидно, принадлежал ей.

— А как насчет этого? — спросила она, потянув за другой, который представлял собой толстую ленту с выгравированными по всей ней случайными линиями. — Этот полный хаос, так что это Маверик.

— А этот? — спросила она, берясь за следующий, который представлял собой сложное плетение из полос с узлами, связывающими разные секции вместе.

— Джей-Джей, — сказал я. — Поскольку он миротворец, эти узлы похожи на то, как он держит нас вместе. — Я взглянул на Роуг, чувствуя себя немного неловко из-за того, что глупо решил, что эти вещи представляют каждого из моих друзей, но она просто улыбнулась, и ее глаза загорелись, когда она кивнула.

— О да! — согласилась она, и я ухмыльнулся, когда ее палец скользнул к последнему для Фокса. Это была простая лента, но толстая и прочная, с витками черной бечевки, плотно обмотанными вокруг нее в разных местах.

— Фокс — это порядок в хаосе Маверика, — пробормотал я, и Роуг провела пальцем по ним всем, сводя их воедино, малейшее прикосновение ее кожи к моей разожгло огонь в моей груди.

— А как насчет тебя? — Она надулась.

— Ну, я же их ношу, — рассмеялся я.

— Тебе нужен какой-то для себя, — фыркнула она, и тут появился Маверик, забросав песком ее ноги и шлепнув волейбольным мячом по моей голове.

— Ты играешь, или как? Эти ребята из верхнего квартала думают, что могут победить нас, поэтому мы должны надрать им задницы и отправить обратно на их шикарные пляжи, где им самое место. — Он указал на группу подростков, которые ворвались сюда из верхнего квартала, явно пытаясь покрасоваться, приехав в этот сомнительный конец города. И, черта с два, я позволю им думать, что они в чем-то лучше нас.

— Спасибо… — Я грустно улыбнулся ей, думая о прошлом и о том, кем мы все когда-то были. — Остальные, вероятно, скоро будут здесь, — сказал я, пытаясь проглотить комок, вставший у меня в горле. — Джей-Джей будет здесь, — уточнил я, и она нахмурилась, отводя от меня взгляд, и я мог видеть, как она разбита, видеть след, который оставил в ней Шон, так же ясно, как я мог видеть его в себе.

— Роуг, — прохрипел я, желая быть тем, в ком она нуждалась прямо сейчас, но мне слишком многого не хватало. Ей нужны были Джей-Джей, Маверик, черт возьми, даже Фокс знал бы, как справиться с этим лучше, чем я.

— Я просто хочу почувствовать тебя, — сказала она срывающимся голосом, и не имело значения, что я чувствовал себя разбитым внутри, я должен был дать ей все, что мог.

Мой лоб прижался к ее лбу, и я обхватил ее бедра, мои пальцы крепко сомкнулись, когда я притянул ее ближе, и она обхватила меня ногами так, что мы двое внезапно очутились в крепких объятиях. Я уткнулся лицом в ее шею, и ее руки скользнули вниз по моей спине, а ее сердцебиение мощно отдавалось между нами, когда я практически оторвал ее от поверхности, держа так крепко, как только мог. Наша мокрая одежда прилипла друг к другу, как будто мы слились в объятиях, и каким-то образом это простое соприкосновение, казалось, прогнало холод, который буря оставила в моих костях.