Подплывшая к нам вплотную невидимая камера, передала наш короткий диалог, и ещё более краткую стычку, в итоге которой я остался валяться на камнях, а трёхметровые посохи начали ломать моё тело, вбивая его в камни, возвращая тем своё изначальное предназначение — пить кровь приносимых Древним богам жертв. От этого вида у меня сразу заныли рёбра, слава богу камера опять откатилась назад, и стали видны ряды лучников под предводительством Снегиря, выстроившихся широкой дугой вдоль берега кипящего озера, накладывающих на тетивы хрустальные стрелы. Миг и они взвились в воздух по широкой дуге устремляясь вниз, превращая спину павшего бога в шкуру дикобраза. Здоровье того рухнуло сразу на десяток процентов, а после второго залпа ещё на десяток. Чокнутый маг, не переставая вколачивать меня в камень, сделал что-то, и от него во все стороны потекли извилистые тени, будто сотни невидимых змей рванули вперёд, перетекли через лавовое озеро, набрасываясь на стоящих там лучников, выпивая их жизненную энергию. Мгновение и большая часть из них повалилась на землю безвольными кулями, не подавая никаких признаков жизни. Затем невидимые змеи добрались до баллист и катапульт: те взорвались, осыпая всю округу шрапнелью из вырванных с корнем болтов, мелкой щепы и обрывками порванных канатов. Из дальних рядов тут же выдвинулись лекари и жрецы, поднимая павших, а к разрушенной осадной технике метнулась невзрачная девчонка, накладывая на груду щепок свои руки, под которыми разрушенная баллиста начала складываться в единый механизм. Щепки прирастали друг другу, складываясь в целые брёвна, болты вбивались в отверстия, канаты скрепляли разрозненные детали, восстанавливая его целостность и смертоносный обстрел вскоре продолжился, уверенно снижая здоровье противника до половины.

— Ни фига себе, — поделился я, своим изумлением, — это не та ли девчушка, которая из всякого хлама создаёт новые вещи?

— Что? — Нахмурилась Лапа, — Броневой, а ты откуда это знаешь? Это вроде наш клановый секрет.

— Не помню. Видимо я в какой-то момент нечаянно зацепился за стринги кого-то из твоих девчат, вот они с перепугу и проболтались.

— Если о ней хоть кто-то еще узнает, я заставлю тебя пожалеть об этом. Ясно?

Я не придал значения этим словам, да и никто бы не придал. Когда твоя рука поглаживает девушку меж широко разведенных ножек, а эта девушка постанывает, всё сильнее покусывая нижнюю губу, все ее угрозы, кроме тех, что возможны, если ты не вовремя остановишься, кажутся несущественными.

Поэтому большую часть своего внимания я сосредоточил на изображении.

Находясь тогда там, я ничего этого не видел и сейчас с интересом наблюдал, как сотни игроков бьются с одиноким противником и проигрывают… Стоило здоровью бывшего бога дойти до этой отметки, как сработала ещё одна абилка: во все стороны вновь побежали змеи, только в этот раз они состояли из миллионов трескучих, невероятно ярких искр, которые потекли во все стороны, охватывая игроков, превращая их в горстки пепла, перескакивая с тела на тело, испепеляя их и несясь всё дальше и дальше. Камера проследила за одной из змеек, в мельчайших подробностях показывая, как искры впивались в тела игроков, как их одежды и кожа чернели, а затем взрывались облаками пепла, тут же уносимого шквальными порывами ветра, а люди продолжали взрываться все дальше и дальше.

— Это было жёстко, подала голос Лапочка, — среди ваших и наших в живых осталось едва десять процентов, а из лучников всего восемнадцать человек. Оставшиеся в живых лекари едва успевали отлечивать Дола и теперь на остальных у них не оставалось времени. В этот момент дело можно было считать проигранным, но мы собрались, все стрелы перекочевали от погибших в колчаны живых, а мы со Странником повели всех остальных в рукопашный бой. В двух местах охладили лаву перебрались к вам на площадку, но попав под грозу потеряли сразу десятую часть воинов, и, хотя молнии к тому времени лупили не так часто и жестоко, как в начале, но добрались до урода немногие.

— О чёрт… — Лапочка отвлеклась, от происходящего на экране, — накрыв одной своей ладошкой мою ладонь, а второй начала мять томно вздымающуюся грудь, но я всё видел и без её подсказок.

Лавовое озеро в двух местах потемнело и по этим мосткам, понеслась толпа игроков, не меньше сотни человек: бойцы ближнего боя разных мастей. Попав в самый центр бури десяток, а то и два сразу полегли от лупящих с небес молний, и прилетающих из бесконечного космоса камней, ещё две трети вспыхнули сварочным огнём, стоило им добраться до ауры, окружающей падшего бога, превратившись в ничто.

Первым до изломанного тела добрался Резак. Они со Странником провернули тот же маневр, что и тогда в древнем лесу. Он доехал до места на руке Странника, прикрытый сверху его щитом. На последних метрах щит исчез, и Странник швырнул его двумя руками на спину чокнутого Магу. На лету рога исчез и я только успел разглядеть хрустальный нож в его руке, как тот пропал из виду, а затем аура вокруг бога ещё раз вспыхнула, но очередной труп не повалился на равнодушные камни, а спина нашего врага оросилась веером жидкого золота, выбитого рогой из его жил. Ещё через несколько мгновений сквозь преграду прорвалась и Лапочка, и Странник, с двух сторон начиная обрабатывать зажившегося на этом свете старикана.

Тот не обращал на них внимания, а продолжал лупить по моим останкам посохами, истекая магией, которая буквально полилась из него во все стороны Ниагарским водопадом. На глазах оружие и доспехи боевой троицы начали истончаться и рассыпаться прахом, начали чернеть и зеленеть и их тела, будто пролежавшие на солнце Зомби.

А в следующий миг всё закончилось: на землю легла огромная тень, а Резак последним усилием вбил хрустальный кинжал в макушку падшего бога, снижая его хитпоинты до двадцати пяти процентов.

Краткое мгновение и чокнутый маг разразился последней самой убийственной абилкой.

Змей в этот раз не было. Просто от него во все стороны пошла сплошная волна энергии, испепелившая всех до кого смогла дотянуться: милишников, бредущих и ползущих по камням, лучников, кольцо ведьм, на миг превратившиеся в огненные шары и рухнувших вниз на грешную землю, кумкварта, расчёты баллист, Дола, восстанавливающих его лекарей и жрецов, просто траву и деревья, превратившихся в серый пепел, после чего кольцо докатилось до нашего замка, превращая в ничто его крепостные стены, обрушивая крышу, добираясь до самого сердца: до питающего замок кристалла, который разлетелся на миллионы осколков, навсегда похоронив надежду на своё восстановление.