Звучит дико, но, по сути, речь идёт о крайне специфичных знаниях, которые нужно не просто получить, а захватить себе, уничтожив прежнего носителя. Иначе они теряют свою ценность для рода.

— Что знают двое, знает и свинья, — пробормотал Сафронов по-русски, — Я вполне мог очутиться на месте Соломира…

— Лучше что-то, чем ничего, — ответил я ему на том же языке, — Вы теперь получите больше, чем Синатра и Хатш. Как минимум, на время.

— Твоя правда, — удивился Михаил, вставая, — Но нам пора, самолет скоро. До встречи в Токио. Я позвоню, когда шест привезут.

— Буду ждать, — откликнулся я, вставая, — Кстати, вопрос есть.

— Мм?

— Вы имеете какое-нибудь отношение к новой компании, с которой гуляют мои сестра и брат?

— … нет, — ответил мне русский, — Мы готовили для тебя небольшой турнир, но ты никак не поддавался уговорам того маленького человечка, Тануки Ойи. Это была идея Соломира, которую он на нас скинул. Думал, что скинул, да.

История стара как жизнь, но уровень интриг чуть ли не как у варварских королей из моей прошлой жизни. Заговоры, одноходовые схемы, подозрение и предательство. Самоуверенные подростки, не знавшие почти ничего, кроме тренировок, и отправленные следить за кем-то. Еще тогда, во время нашего первого телефонного разговора с этим нетипичным русским, я спросил его «как часто мелькает идея выбить из Кирью его секреты?». Рассмеявшись, он ответил, что эта идея не мелькает, а уверенно занимает первое место по жизнеспособности. Иначе они просто не умеют.

Выждав полчаса, я отправил на номер русского сделанную заранее фотографию четырех полицейских спецназовцев в масках и с автоматами, сидящих наготове в одном из номеров этажа, на котором мы вели переговоры. В ответ пришло сообщение, что он покажет полученное «кому надо», вместе с аудиозаписью, на которой Соломир Хатш угрожает смертью моим близким.

Не стоит шутить с японским правительством.

— Получается, ты от них избавился? — с надеждой спросила слушающая всю эту историю Хиракава, навалившаяся на лежащего меня своей невеликой массой. Частично, потому что с другой стороны тем же самым занималась Мана.

— Не думаю, — качнул я головой, рассматривая потолок, — Это, скорее, похоже на временное перемирие. Я буду раз в неделю ездить, заряжать Ки маятник из меди, а представители родов, которых они пришлют, будут пытаться отслеживать колебания энергии, тренируя чувствительность. Это их успокоит на некоторое время. Затем обязательно вылезет еще что-нибудь.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я видел искреннюю радость всей этой толпы при виде павшего Хатша, потерпевшего неудачу. Эти люди живут Снадобьем, живут боевыми искусствами, всё, кроме личной силы и силы рода, для них вторично. Получив где-то крупицу дополнительной мощи, или даже надежды на эту мощь, они будут жадно ждать — не появится ли чего-то еще?

— У тебя есть план? — тихий вопрос от Маны.

— Пока нет, — отвечаю я, — Пока будем просто отдыхать. Посмотрим, как эти ученики будут учиться… и как их хозяева отреагируют на тех, кто преуспеет раньше и больше.

Не всегда нужно решать проблему, она вполне может сожрать себя сама, если речь идет об одном и том же интересе, но у нескольких, враждебно настроенных против друг друга фракций. Фраза «разделяй и властвуй» никогда не потеряет своей актуальности.

К примеру, можно спровоцировать двух девушек, чуть ли не оседлавших тебя, на обсуждение, а самому тем временем…

— Кира?

— Кира? Ты что, спишь?

…главное не подавать виду.

— Кира!

— Он уснул…

— Вот так просто взял и уснул?! А как же мы?! Мне через четыре ночи улетать!!

— Он спит… Не буди.

— Да сейчас не буди, ты жена, у тебя все всегда есть! Кира! Вставай! Нельзя спать!

— …

— Кира!! Акира Кирью, проснись немедленно! Тут голые женщины!

— Это его не впечатлит.

— Да я его сейчас… укушу!!

— Не надо делать больно моему мужу.

— Ай! Мана! За что!

— Он устал…

Нужно еще потерпеть… Мана молодец.

///

Тем временем проходящая мимо дверей номера фигура задержалась, услышав в ночи довольно звонкий голос Асуми Хиракавы, а затем, прильнув к двери, аккуратно приложила ухо вплотную к дереву, умудрившись услышать и голос второй девушки. Часть горячего диалога, который они вели, продемонстрировала фигуре общую диспозицию в комнате, заключающуюся в том, что эта несерьезная ссора происходит над телом спящего Акиры и все её участники не одеты… мягко говоря.

Фигура покраснеет лицом, слегка выпучив глаза, а затем завистливо вздохнет. Дальше у неё слушать не получится, так как приоткрывшаяся соседняя дверь продемонстрирует в щель розовый прозрачный пеньюар, два больших (и слегка возмущенных глаза), а также тонкую женскую ручку, которая начнет воровато и нетерпеливо махать в воздухе. Повинуясь этим жестам, ночной преступник продолжит свой путь, обреченный закончиться в пошлости, похоти и тотальном недосыпе.

Однако, с точки зрения обстоятельств, можно будет уверенно сказать, что этот совершенно небольшой, совершенно несерьезный и совершенно безобидный ночной инцидент окажет на Такао Кирью очень большое влияние. Как на него самого, так и на мироощущение, а также некоторые жизненные планы.