В результате более чем тридцатилетнего отсутствия в СССР программ о половом воспитании и исследований на тему секса многие советские люди оставались один на один со своими сексуальными проблемами. Cтыд, который государство навязывало гражданам в вопросах интимной жизни, мешал откровенно говорить об этих проблемах. Мужчины, страдавшие от импотенции, стеснялись идти к врачу, а те, кто все-таки решался, часто не получали серьезной и квалифицированной помощи, в результате все больше разочаровываясь в медицине и убеждаясь в неизлечимости своего недуга. Что касается женщин, многие из них смирялись с тем, что секс — не более чем супружеская обязанность, которая не предполагает удовольствия. Кто-то вообще не знал, что удовольствие при сексе возможно.

В начале 1960-х годов некоторые советские врачи все же начали публично говорить о том, что заболевания и недуги, связанные с интимной сферой, портят жизнь многим — и это на фоне полного отсутствия специалистов-сексологов. Как это часто бывало с обсуждениями секса в СССР, такие дискуссии не получали широкой огласки и шли вполголоса на страницах специализированных медицинских изданий. Бoльшая часть советских граждан об этих публикациях, разумеется, ничего не знала. Вместе с тем в них сквозила та же тревога, которую высказывали авторы статей «Завтра будет поздно» и «Слушается дело о разводе», но в этом случае об опасностях замалчивания темы секса говорили не журналисты, а медики.

Двадцать девятого ноября 1963 года в узкоспециализированной «Медицинской газете» была опубликована статья «Кто же лечит половые расстройства?». Ее автор — семидесятитрехлетний профессор и доктор наук, уролог Илья Порудоминский, который вошел в профессию еще в 1920-е, — сформулировал проблему так:

…Врачам часто приходится иметь дело с больными, единственная и основная жалоба которых — нарушение половой функции. По данным кабинета сексуальной патологии Центрального кожно-венерологического института, 70 процентов таких больных — мужчины в возрасте от 26 до 40 лет. Большинство из них женаты <…> Невозможность создания семьи у одних и семейные конфликты у других тяжело отражаются на физическом и нервно-психическом состоянии больных и в конечном итоге — на их трудоспособности и производительности труда. В то же время диагностическая и лечебная помощь этим больным организована крайне неудовлетворительно <…> Кто из специалистов должен главным образом заниматься лечением импотенции? Пока идут споры на сей счет, больных нередко отсылают от одного врача к другому, и в результате они нигде не получают эффективной медицинской помощи… [103]

В той же статье профессор Порудоминский сообщал, что многие советские врачи имеют смутное представление о том, что такое импотенция, не знают, как ее лечить, и в своем стремлении помочь пациентам часто делают только хуже: прописывают тестостерон, в больших дозах скорее вредный, или сильные возбуждающие средства, на которые истощенный сексуальный центр уже не реагирует.

Мужчины, страдающие от импотенции, обычно обращались к урологам и дерматологам, надеясь, что эти специалисты смогут решить их проблемы. Как отмечал Порудоминский, причины часто скрывались не столько в физиологии, сколько в психологии: и неприятные ощущения, и невозможность достичь эрекции возникали просто потому, что пациенты очень сильно нервничали.

Порудоминский был уверен: причина всей путаницы и непонимания, как лечить сексуальные заболевания, лежала в банальном отсутствии программ обучения сексологии в университетах и, как следствие, специалистов, занимающихся проблемой: «Отсутствие хорошо подготовленных врачей — специалистов по сексуальной патологии связано с тем, что преподавание этой дисциплины в медицинских институтах не предусмотрено, не уделяется должного внимания этой проблеме и в институтах усовершенствования врачей».

Именитый уролог призывал как можно скорее создать медицинский центр, который занимался бы именно проблемами сексологии: «Необходимо создать научно-методический центр, который одновременно взял бы на себя задачу подготовки кадров специалистов-патосексологов и активно участвовал в разработке форм полового воспитания. Наиболее целесообразно было бы создать институт сексуальной патологии. Если это не представляется сейчас возможным, то следует подумать об организации специального отдела при одном из крупных научно-исследовательских институтов».

Проблема с отсутствием специалистов по сексологии была действительно масштабной, и людям зачастую просто не к кому было обратиться. Мужчины и женщины, страдающие половыми расстройствами, писали письма профессорам, описывая свои трудности и жалуясь на отсутствие возможности получить квалифицированную помощь в своих городах. Психолог Виктор Колбановский, к которому тоже обращались с просьбами помочь, бил тревогу на страницах «Литературной газеты». В отличие от «Медицинской газеты», это издание было популярно и среди обычных советских людей:

Случится кому-нибудь сломать ногу или получить ожоги, потерять сознание от кровоизлияния в мозг или от инфаркта миокарда, испытать зубную боль или ломоту в суставах — к услугам пострадавшего все силы медицинской помощи: скорой, неотложной и обычной.

Но вот приходят письма — призывы о помощи погибающих в пустыне одиночества. Мужчина цветущего возраста страдает: он не может создать семью несмотря на то, что любит и любим. Или же у него под угрозой распада семья, созданная раньше. И таких мужчин в наш нервный век немало. Женщина, любящая и любимая, мать детей, страдает от собственной холодности. Она готова требовать развода. Таких еще больше.

К кому обратиться? С кем посоветоваться? И есть ли такая наука, которая может помочь?

Наука есть, специалистов нет. Их не готовят. Студентов-медиков не знакомят даже с азами сексологии. В нашей стране этой специальной отраслью занимаются в виде исключения некоторые невропатологи, психиатры, гинекологи и урологи.

Прежде при заполнении истории болезни был пункт — половая жизнь. Обычно врач, беседуя с пациентом, не поднимая глаз спрашивал: «Половая жизнь?» На что пациент, также не поднимая глаз, отвечал: «Нормально». Этим тема исчерпывалась.