— Привет, дочь. Ты в порядке? — взволнованно всмотрелась в меня мама.

— Все хорошо. Ты как? Давно пришла?

— Примерно час назад, — ответила мама, а я последовала в свою комнату, чтобы переодеться.

Проходя мимо зала, я притормозила, а потом и вовсе на месте застыла.

— А ты что тут делаешь? — вырвалось у меня на выдохе.

— Когда я шла домой, обнаружила его на лавочке. На нем живого места не было. Он сказал, что мама его убьет и позвонит отцу, тогда не поздоровится твоему парню, — у меня за спиной заговорила мама. — Я пустила его к нам, раны обработала. Но, вряд ли к вечеру ситуация улучшится.

— Ты не пошел домой, потому что переживал, что у Дамиана будут проблемы? — спросила я, не веря в это.

— Тебе бы это не понравилось, — ответил Тим.

— По-моему он это заслужил. Я испугалась за тебя, — призналась я, все еще злясь на Дама за это.

— Что у тебя за парень такой? Так избил мальчишку, — пробормотала мама, искоса на меня посматривая.

— Вы просто не видели, как сильно ему досталось, — хмыкнув и широко улыбнувшись, гордо заявил Тим, снова выгораживая Дамиана.

Мама только покачала головой, а потом позвала нас на кухню ужинать.

Пока ели Тиму раза три позвонили. Я догадывалась, что это родители. Но он только убирал звук и никак не реагировал на звонки.

— Почему не берешь трубку? — спросила я.

— Я пока не придумал, что ей сказать, — ответил Тим, пожимая плечами.

— Она же переживает. Вот что ты за дурак? — возмутилась я. — Перезванивай сейчас же. Скажи, что к однокласснику в гости зашел, и вы в приставку рубитесь.

Тим, как бы это ни было странно, послушался и повторил все слово в слово.

— Да, минут через десять приду, — отозвался он.

— Пошли, я провожу тебя и объясню все твоей маме, раз правду ты рассказывать не хочешь, — вздохнув, предложила я, понимая, что другого выхода нет.

— И что ты скажешь? — спросил Тим, когда мы оказались в подъезде.

— Сейчас все услышишь. Скажи, как твою маму зовут, — потребовала я и растянула губы в улыбке, репетируя на ходу.

— Здравствуйте, тетя Лида. Я Арина, ваша соседка снизу и одноклассница Тима, — начала я говорить, как только дверь открылась, а Тим, стоял чуть позади, скрываясь за моей спиной. — Это из-за меня он не шел домой. Боялся, что вы будете его ругать.

— Здравствуйте, — женщина улыбнулась мне в ответ. — С чего ему бояться?

— Понимаете, ко мне тут какой-то хулиган пристал у остановки, а он заступился, — проговорила я. — В общем, вот.

Я отступила в сторону, а соседка ахнула, увидев преобразившееся лицо сына.

Вечером Дамиан звонил мне несколько раз, но я не взяла трубку. И не открыла несколько сообщений, прилетевших от него. Сперва, потому что злилась на него, а потом стало обидно. Я ведь пыталась поговорить с ним о нашем свидании, единственном, между прочим! Но он не считал себя виноватым ни в чем. От этого было грустно.

Я полночи не могла заснуть, все крутила в голове разные сценарии нашего будущего. Начиная от самого радужного, где он приползет ко мне на коленях, станет молить простить ему его глупости и обещать стать идеальным парнем. Заканчивая таким, где мы в пух и прах погрыземся и больше не посмотрим друг на друга.

Утром меня все больше посещали мысли о том, что, наверное, нужно дать еще один шанс своему парню. Ведь я так любила его, что мысль о расставании рвала мне сердце!

Вот только стоило мне увидеть его машину перед моим подъездом, как я, задрав повыше голову и даже не взглянув в его сторону, прошла мимо. Жевала губы в надежде, что он побежит за мной и вернет, но этого не произошло. В одиночестве я шла целых пару минут и за это время успела накрутить себя настолько, что хотела придушить этого гордого засранца.

Поэтому, когда он медленно подъехал и, опустив стекло, стал просить не дурить и садиться в машину, я сделала вид, что не слышу его.

— Кукла, ну, хорош! Садись, и мы поговорим, — слышала я, но гордость уже взяла верх над всеми моими остальными чувствами, так что я никак не реагировала на его слова.

— Детка, не дуйся! Поехали, куплю тебе вкусняшки, — пытался он заманить меня по-хорошему. Но я не поддавалась.

— Да ладно! Серьезно? — голос Дамиана с каждым словом менялся на все более жесткий. — Я, по-твоему, сопляк какой-то, который будет таскаться за тобой и пресмыкаться? Я сказал, садись в машину! Значит, ты должна сесть в машину, — его тон дошел до приказного, а мне это нравилось все меньше.

— Я буду делать все, что захочу. Ты не мой хозяин! Напомнить, в каком году в России рабство отменили? — все же, не выдержала и, сверкая молниями, выпалила я.

Машина резко затормозила, и Дамиан выскочил из своей тачки, словно ураган. Налетел на меня и, схватив за руку, попытался насильно затолкать в салон, причиняя боль.

— Отпусти — пискнула я, выдергивая руку из захвата и потирая покрасневшее запястье.

— Ты моя! Запомни это! Можешь попсиховать, но как миленькая вернешься ко мне, — выпалил он и вернулся в машину. — Больше таскаться за тобой не буду! Надумаешь, сама придешь.