Вот чем я могла угрожать ему? Парню, для которого нет запретов, который привык получать все, что только захочет.

Мысль мелькнула в голове. Я даже не думала никогда об этом, но, если он вынудит — придется.

— То я уеду. Мой папа живет за тысячи километров отсюда. Думаю, уехать к нему будет лучшим вариантом. Там ты меня не достанешь, — выпалила я, хотя на полном серьезе этот вопрос не обдумывала и очень надеялась, что мне не придется выполнить свою угрозу.

— Я ведь могу сделать так, что ты не сможешь уехать, — зло оскалившись, прошипел Дамиан, пугая безумным блеском карих глаз.

— Каким образом? — спросила я, вздернув подбородок, не желая показывать, что его угроза достигла своей цели.

— Подумай, — сказав это, он перевел взгляд в ту сторону, где сидел Тим. — Не стоит ли начать переживать за своих близких?

Я нахмурила брови. В груди больно кольнуло от этих слов. Перед глазами стояло окровавленное лицо Тима, который второй раз из-за меня получает. А еще не давал покоя тот факт, что мама встречалась с приближенным человеком семьи Демидас. Не слишком ли странное это совпадение?

— Слушай, Демидас, ты чего себя таким всесильным возомнил? — услышала я позади голос Тима, который до этого момента молчал. — Мы можем подать на тебя заяву. Я так хоть сейчас могу снять побои и заявить.

— Подайте, мне даже интересно, насколько далеко это сможет зайти, — хохотнув, предложил Дамиан и задрав руки, отступил от меня на шаг. — Подумай о том, что я сказал и завтра поговорим.

Он развернулся и ушел так же стремительно, как и ворвался в нашу дружную маленькую компанию. Стоило Дамиану скрыться за пределами двора, я тут же кинулась к Тиму.

— Опять тебе влетело. Прости, Тим. Я приношу одни неприятности, — присев перед ним на колени, я сразу захлюпала носом. — Может мне правда уехать?

— Он тебе прямым текстом сказал, что будет только хуже, если ты это сделаешь. Да и я не хочу, чтобы ты уезжала, — ответил Тим.

— Что будем делать?

— Стоит поехать и снять побои, — выпалила я. — Заявим на него, пусть не думает, что запугал нас.

— Ты серьезно? Пойдешь против своего парня?

— Я ведь тебе сказала, что между нами все. Точка!

Полночи мы провели в отделении травмпункта. Не одни, конечно. Моя и мама Тима присоединились к нам, стоило им только позвонили. Несовершеннолетних нас бы и слушать никто не стал, да и время позднее, они бы нас кинулись.

Ничего страшного врач в приемной не обнаружил, но, как и просили, засвидетельствовал побои. С этим документом на следующее утро мы отправились в полицию. Там мы встретили отца Тима. Я и раньше его видела во дворе, но познакомились мы только сейчас.

Он помог нам все оформить и обещал ускорить дело. Я в нем шла, как свидетель. Я была готова на все, чем угрожала Демону. С той секунды, когда я в нем разочаровалась, он больше не был достоин, чтобы я называла его по имени. Для меня он теперь был лишь Демоном. Исчадьем ада, с которым мне не повезло столкнуться лицом к лицу.

Он и правда походил на падшего ангела. Такой красивый и притягательный снаружи, но уродливый, прогнивший внутри. То, что я наконец-то это поняла не отменило моих чувств к нему. Теперь мне стало больно вдвойне. Ощущать любовь, ненависть, неприязнь, притяжение и отвращение одновременно было сущим наказанием. Наверное, за то, что захотела слишком многого.

Вернувшись домой после ночных и утренних похождений, я попрощалась с Тимом, пожелав ему скорейшего заживления всех ран и ссадин. Сама же на автомате доплелась до своей комнаты и рухнула на кровать. Во мне словно батарейки в одночасье сдохли. Не заметила, как заснула. Наверное, как только голова коснулась подушки я сразу и вырубилась.

Проснулась с дичайшей головной болью и, как позже оказалось, температурой под сорок. Мама вызвала врача, мне вкололи какое-то лекарство, скорее всего жаропонижающее. Но я все это смутно помнила, была словно в полузабытье. Вроде и видела, что вокруг меня происходило, слышала звучавшие голоса, но теряла нить событий.

Я провалялась в кровати неделю. Есть отказывалась, потому что в меня ничего не лезло, могла только пить. Мама круглосуточно дежурила у моей кровати, принося мне вкусные ароматные чаи и пыталась каждый раз уговорить хоть что-нибудь поесть.

Наверное, я слегла из-за испытанного стресса. Потому что никакого кашля, больного горла, насморка или еще каких-то признаков острых респираторных вирусных инфекций не наблюдалось.

Я похудела, под глазами залегли темные некрасивые тени, и мое отражение в зеркале стало мне напоминать мою тень. Глаза словно потухли, губы потрескались, кожа стала сероватого оттенка. Красотка, как ни посмотри.

На телефон я не реагировала от слова совсем и выпала из жизни на несколько дней. Мама оповестила классного руководителя и сообщила Тиму, что я заболела. Остальные же обрывали мой телефон, а я была не в состоянии на него реагировать. И, когда уже могла хоть как-то соображать, попыталась разгрести всю кучу сообщений и оповещений о звонках, которые успели накопиться.