Москва, дом Ивлевых

Звонил мне, оказывается, Вишневский Михаил Русланович, художественный руководитель Ромэна. Голос у него характерный, сразу перед глазами всплыл не менее запоминающийся облик. Крупный, лохматый седой цыган с волосами почти до плеч… Очень колоритный, вполне можно снимать в любых фильмах в роли Будулая.

— Павел? Рад, что смог дозвониться. Мы на десятое июля наметили первый черновой прогон твоей пьесы, милости просим в гости, посмотреть, сказать, нравится ли все…

Поблагодарил за приглашение. Обещал обязательно быть. Записал сразу в свой ежедневник. Надо же, теперь это все уже не чистой воды теория… Я драматург, блин! Пьеса не только одобрена, но и по ней уже вон, прогон делают… А что я драматург цыганского театра, так в этом только дополнительная интрига. Ай-нанэ-нанэ!!! Можно прикалываться над людьми, говоря, что нашел у себя в родословной цыганские корни. Или не стоит, а то кошельки начнут прятать и конюшни на ночь запирать… Ох уж эти стереотипы…

Старший лейтенант Соловьев утром в четверг исправно явился к полковнику Третьякову и доложил, как Румянцев и велел, про поездку на Кубу для их агента.

— Вот значит, как у вас в Москве дела делаются… Куба, подумать только! Но Ивлев… это же тот самый студент, что на полставки в Президиуме Верховного Совета подрабатывает?

— Это агент майора Румянцева, и я не знаю, в каком он там Президиуме подрабатывает, — честно признался Соловьев.

— Присядь-ка, сейчас вместе с тобой разбираться будем во всем этом цирке, — велел Третьяков.

Полковник Третьяков был искренне возмущен. Он, полковник КГБ, никогда на Кубе не был, а тут в Москве, оказывается, запросто туда на отдых готовы малолетнего шкета с женой и детьми отправить! Стоило приезжать сюда из Саратова, чтобы такое вот о родном комитете узнать!

Усадив Соловьева у стола, он взял из сейфа дело Ивлева и начал его снова изучать, пытаясь понять, как такое возможно?

Сосредоточившись на деле, он вскоре заметил ту странность, что его напрягала в прошлый раз, когда он дело просматривал, но тогда его все отвлекали, то звонками, то вызовами на совещания, и он это не сообразил.

— А где в деле обязательство сотрудничать с нами, спрашивается? Или у вас в Москве принято отдельно такие бумаги хранить?

— Да нет, оно в самом начале должно лежать, сразу за анкетными данными, — робко ответил старший лейтенант, вставая со стула.

— Да сядь ты обратно… И если его здесь нет, то что получается, он его и не подписывал?

— Получается, что нет, — согласился с ним Соловьев.

— Ну, знаете ли, это переходит все границы разумного! — полковник даже немного кулаком пристукнул по столу. — Кого мы на Кубу отправляем? Человека, который даже неофициально отказывается с нами сотрудничать? Может, есть какие-то разумные объяснения, почему это возможно? А, Соловьев?

— Никак нет, товарищ полковник! Знаю только то, что этот Ивлев регулярно приходит к нам лекции читать!

— Студент? Лекции читать?

— Так точно! Я даже был на двух из них. Уверенно работает, этого не отнять.

Третьяков совсем уже ничего не понимал. Студента приглашают лекции для офицеров читать? Человеку, не желающему сотрудничать с Комитетом, показывают десятки действующих офицеров? Где здравый смысл и элементарные меры безопасности? Да и что он вообще полезного сказать может? Ну, разве что для старшего лейтенанта… Похоже, этот Соловьев звезд с неба не хватает… Ему и из газеты дай передовицу прочитать, так он и из этого что-то почерпнет и скажет, что было полезно…

— А лекции эти кто разрешает? Кто согласовывает?

— Кто разрешает, не знаю, а согласовывать текст, сам видел, Олег Петрович ходил во второе главное управление. Такие вопросы же в их ведении.

— Ну, столица… Значит, так. Вызванивай этого Ивлева и организуй с ним встречу. Пусть подписывает соглашение о сотрудничестве, если хочет куда-то ехать. И то я еще буду разбираться, с чего вдруг такое поощрение для него выделено.

— А если откажется?

— А если откажется, то скажи, что не только никакой поездки не будет, но и уволят его с этого, как его, НИИ стекла, кажется? На который его на полставки устроили.

— Разрешите выполнять?

— Разрешаю.

С утра разбирался с рыбой. Ахмаду и Анне Аркадьевне еще до выхода на работу успел принести, потом сразу поехал к отцу. Думал Кире привезу и отдам, если его на месте не окажется, но у него сегодня занятий не было, так что и его застал. Давно с ним не общались, как-то и засиделись, перетирая разные новости. И Диану с Фирдаусом обсудили, и про Тимура он мне рассказал, что он ему пишет, а я ему, что от него и Ветки узнал. Нормально так поговорили, душевно.