Шрифт:
— Садись со мной и Майклом, красотка, — указал на освободившееся пространство здоровяк. — Меня Сигизмунд зовут, это — Майкл.
— Крейвен! И я здесь, чтобы выиграть турнир, — торжественно произнесла девушка и закатала рукав, демонстрируя всем красивый золотой браслет игрока.
Так… А что началось-то? Хорошо же сидели!
Глава 10
— Красивая цацка, — после паузы произнёс Сигизмунд. — Где взяла?
— Где взяла, там уже нет! — Крейвен с вызовом посмотрела на нас, ожидая…
Да хрен его знает, чего она ожидала.
— Ты стоять-то долго будешь? — без агрессии спросил Сигизмунд, отрывая очередной кусок мяса. — Жрачка сама себе не съест! Пьёшь?
— Смотря что, — заявила девушка, растеряв большую часть своего запала.
— Майкл? — Сигизмунд посмотрел на меня так, словно у меня с собой погребок с ценнейшими напитками имелся. — То пойло, что нам тут втюхать пытаются, ваще ни в одну кассу не лезет. Такой красотке пить нашу бурду нельзя. Есть чё?
Обходительность Сигизмунда поражала. Куда только подевалось то агрессивное хамло, что встретило меня во время инициации? Сейчас верзила превратился в весьма спокойного и уравновешенного бойца, знающего свою силу и, что важно, осознающего силу других.
— Чё есть, — отнекиваться я не стал, делая быструю покупку на игровом аукционе.
В региональном подземелье, после того, как мы с Сафэлией перешли в горизонтальную плоскость, эльфийка приучила меня к гарлианскому вину. Весьма вкусная, необычная и охренеть какая дорогая штука! Причём на обоих аукционах — как игроков, так и локальных существ. Пусть алкоголь на меня не действовал, но пить всякую бурду тоже не хотелось, так что я сознательно остановился на лучшем из того, что могу себе позволить.
Игровых кристаллов на моём счёте было много — колбы с порошком опыта уходили очень хорошо. Поэтому я сделал вид, что полез в безразмерную сумку, начав выставлять одну бутылку за другой. Пять, полагаю, будет достаточно. Запас бутылок у меня, конечно, имелся — в сумке падшего штук семь валялось. Но воспользоваться ими без перехода в эту ипостась я не мог. Так что только так — через покупку.
— Наш человек! — хохотнул Сигизмунд и сграбастал бутылки.
Взглянув на этикетки, он со знанием дела произнёс:
— О! Гарлианское! Нехило ты живёшь, братец!
— Ты ещё моего поместья в Ло не видел, — усмехнулся я. — Огромная территория, сотня обслуживающего персонала из нашего релиза, куча воспитателей из големов. Чувствую себя настоящим помещиком!
— Воспитатели-то тебе зачем? — фыркнув, уточника Крейвен. — Отупел в прошлом мире, решил в этом наверстать?
— Так у меня на балансе две тысячи детишек находится. От четырёх до двенадцати лет, — произнёс я таким тоном, словно это было нечто незначительное.
Вот только тишина, что повисла в помещении, оглушала. На меня уставились все люди. Даже нелюди и те удивились.
— Сколько? — спросил Сигизмунд каким-то наждачным голосом.
Грек, на которого я всё это время смотрел в упор, побледнел и начал смотреть в сторону. Его происходящее не касалось.
— Если быть точнее, то две тысячи сто семьдесят три ребёнка, — ответил я, прекращая прожигать дырку в Греке.
Мамкин революционер всё сказал мне ещё во время прошлой нашей встречи.
— Сотня воспитательниц из нашего релиза занимаются бытом, а полсотни големов и громдарцев обучают их жизни в этом грёбанном мире, — продолжил я. — Так что перед вами находится целый заместитель директора пансионата детей релиза «Земля».
— А зачем тебе такой геморрой вешать себе на задницу? — прямо спросила Крейвен.
— Я бы с радостью перевесил её на любую другую, — я вновь посмотрел на Грека, который упорно не поворачивался в нашу сторону. — Вот только задница, на которую я пытался её перевесить, оказалась слишком хрупкой. Сломалась.
— Ты про этого мальчиика? — Крейвен, наконец, обратила внимание на Грека, который сидел рядом с ней. — Батюшки! Эпические предметы! Восемь эликсиров небесного стрелка! Великий клан «Олиранд»! Бойтесь меня семеро, да, Грек?
— Отвали! — пробурчал стрелок, наконец-то поворачиваясь к нам. — Майкл, я тебе свою позицию чётко изложил. Не нужно из меня урода морального делать!
— Ты пить-то будешь, мамкин герой? — спросил Сигизмунд, открывая первую бутылку.
Кажется, у Грека появилось новое прозвище, которое от него теперь не отлипнет никогда.