«Родаки офигевшие совсем, ходят, как пыльным мешком стукнутые… У сеструхи моей аллергия на шоколад, так раньше ни конфетки в доме не было, а вчера мама коробку ассорти принесла и на кухне оставила, открытую прям. Я эту дуреху еле успел оттащить за уши. Она визжала, будто ее режут, а родакам до лампочки…»

Тут же приходят новые голосовухи:

«У меня друг на втором курсе учится. Так у него последняя пересдача была на той неделе, а он взял и тупо забил на нее, вообще в универ не пошел. Главное, раньше на стенку лез, ссал, что вылетит, а сейчас ему по сараю все, ходит и лыбится…»

«Меня парень бросил — говорит, что-то я не на позитиве, мозг все время выношу. Раньше сам только и делал, что ныл, а теперь, блин, на позитиве, карнеги хренов…»

«Да ладно, чего вы, нормально все с родаками. Раньше они меня из-за ЕГЭ по русскому заживо жрали, каждый день диктанты мне устраивали, как будто я в пятом классе… А теперь попустились, им ваще пофиг на меня, ходят такие — акуна-матата…»

Сообщений на моем телефоне уже два десятка, и каждую минуту приходят новые. Спрашиваю Виктора:

— Хотите слушать дальше? Выбирайте любое.

Виктор совсем спал с лица:

— Не надо, я понял… Как много я не продумал. И… что же делать теперь?

Телефон лежит передо мной на столе. По существу, я сейчас этого Виктора сдаю как стеклотару. Эх, будь мы героями фантастического блокбастера, то, конечно, объединились бы и уворачивались от пуль весь хронометраж, небрежно отстреливаясь от боевиков Штаба одной левой, а в финале эпично осчастливили бы человечество. Вот только в реальном мире так не работает.

— Вот как мы поступим. Я свяжусь с товарищами из одной… скажем так, научной организации, — ну, в принципе, какие-то ученые-кипяченые в Штабе тоже есть. — Они помогут вам разобраться, как работает ваш Дар и как применить его действительно на благо человечества. А первый блин вышел, как вы сами видите, комом. Не расстраивайтесь, Москва не сразу строилась. Вы ведь можете отменить действие своего Дара?

— Да, конечно, могу. Хотя очень жаль… Настя так расцвела. Но, правда, слишком много побочных эффектов, которые я не учел. Нужно сделать это прямо сейчас?

— Нет!

Не рассчитываю громкость — сонная официантка и бармен оборачиваются на мой голос. Сейчас уже почти одиннадцать, люди сидят по квартирам, там им трудно будет оказать помощь. Лучше уж в рабочее время, когда многие в учреждениях… Хорошо, что завтра среда.

— Давайте завтра. В одиннадцать утра. Тогда же и товарищи подъедут. А переночевать придется у меня.

— Но как же… Я же должен объяснить Насте, что случилось.

Кривлю душой:

— Завтра объясните. Мало ли что может сегодня произойти… Мы же не хотим, чтобы вашу семью беспокоили? Девушка, счёт, пожалуйста.

Про завтра я, конечно, наврал — Виктора плотно возьмут в оборот, вряд ли он еще увидит свою Настю. Но стоит вспомнить едва шевелящихся пациентов на каталках в коридоре больницы — и все сочувствие наивному недотепе как рукой снимает. Один безголовый идеалист может наломать дров пошибче, чем сотня расчетливых мерзавцев… С другой стороны, мы пока не знаем, что с возможностями Виктора может наворотить мерзавец.

Виктор выходит в туалет — припоминаю, что окон в нем нет, и чуть расслабляюсь. Четко говорю в динамик телефона:

— Завтра. В одиннадцать. Подъезжайте к моему офису. Раньше не надо — спугнете. И стяните в город экстренные службы — все, какие возможно. Помощь понадобится многим, возможно, всем. Одну бригаду медиков — в мой офис, как можно раньше.

И тут же начинаю обзванивать сотрудников, начиная с Натахи, и самым гневным голосом гнать на срочное общее совещание завтра в десять… к половине одиннадцатого подтянутся, значит.

Спасать нужно всех, но своих — в первую очередь.

На выходные у меня были наполеоновские планы: к Олиному приезду разгрести бардак, перемыть наконец посуду, выкинуть просроченные продукты, купить свежие и приготовить себе нормальную еду. А то, как выяснилось только теперь, все это время в холодильнике что-то стояло; сейчас в этих кастрюльках пышно цветет жизнь, которая, наверно, скоро станет разумной, разовьет цивилизацию и направит ко мне послов.

После я собирался залезть в рабочие файлы и посмотреть, чего там мои сотруднички в состоянии полузомби наработали. Взять, так сказать, в свои руки вожжи собственного бизнеса. И еще, конечно же, каждый день ходить в зал, а то запустил себя совсем с этой нервотрепкой…