Мне больше нечего тебе дать, Эскара. Я почувствовала усталость в словах ужаса. Он измотал себя во время нашей атаки на Аэролиса. Он стал маленьким, свернулся клубком вокруг моей души и жадно впитывал любой страх, который мог найти.

Я выдавила из себя усталую улыбку. «Тогда только я». Я сжала в руке источникоклинок и поморщилась от спазма в животе. Я знала, что это значит — я была близка к отторжению, но не могла даже думать об этом. Без моей магии у меня не было ни единого шанса против такого искусного воина, как Прена Нералис.

Она не стала тратить время на слова. Между нами они не имели никакого значения. У нее не было ненависти ко мне. Не было и личных причин для неустанного преследования. Ее император приказал Прене убить меня, и это было именно то, что она должна была сделать, независимо от того, сколько времени это заняло бы или сколько жизней стоило бы. Такое фанатичное рвение встречается редко. И оно полезно.

Прена нанесла широкий удар снизу вверх, который мог бы разрубить меня пополам. Ее клинок, Никогде, блестел болезненно-желтым цветом, узор на лезвии клубился, как дым. Я блокировала удар своим источникоклинком, и оба меча встретились без единого звука. В глазах Прены промелькнуло удивление, когда наши клинки встретились. Обычно Никогде проходил сквозь металл, как будто его там и не было, но мои источникоклинки были чем-то совершенно иным. Потрясение было мимолетным, и мгновение спустя я уже отступала шаг за шагом, отчаянно парируя и уклоняясь, просто чтобы остаться в живых. Возможно, Иштар могла бы победить в этой битве только благодаря своему мастерству, но я не была своей наставницей и знала, что меня превосходят.

Я потянулась к дугошторму, обнаружила, что он, как всегда, бушует, и попыталась его вызвать. Я не сумела и, странно это говорить, он казался сырым. Как раненая кожа на ощупь. И все же мне удалось ударить молнией, когда Прена приблизилась ко мне. Она подняла руку, и ее золотые наручи поглотили молнию, а выгравированные на них руны на несколько мгновений засветились розовым. Я всегда ненавидела зачарованные доспехи, но это стандартное снаряжение для тех, кто охотится за Хранителями Источников.

Сражение было наиболее ожесточенным у входа в амфитеатр, где Иштар и ее наемники сдерживали гораздо более крупные силы. Я взглянула в ту сторону и увидела великана в красно-черной форме, который держал в руке огромный молот. Напарник Прены, который однажды уже пытался меня убить. Я искренне думала, что Коби убила его в руинах Пикарра, но в тот день удача была не на нашей стороне. Он был покрыт ужасными шрамами, весь левый бок был обожжен, а нагрудная пластина впилась в саму плоть. Казалось, это его не слишком беспокоило. Монстр замахнулся молотом на Йемин, и меч наемницы разлетелся вдребезги от удара. Мгновение спустя сама Йемин разлетелась вдребезги, когда молот попал в цель. Ты, вероятно, никогда раньше не видел, как разбивается тело. Это грязное и довольно ужасное зрелище. Но в том-то и сила молота, что он разбивает вдребезги. Им можно сокрушить все что угодно.

— Я понял, — прогрохотал Аэролис. — Вот как вы разрушили мою тюрьму.

Прена ослабила натиск, как будто впервые заметив Джинна. Ее жестокий спутник, державший в руках Сокрушитель, шагнул вперед. Аэролис поднял свою каменную руку, и великан, спотыкаясь, остановился в центре арены. Его грудная клетка вдавилась внутрь, брызнула кровь, и мужчина, еще мгновение назад такой крупный и живой, мгновенно упал замертво.

— Если кто-нибудь дотронется до этого молота, он умрет рядом с ним, — сказал Аэролис, и его голос сотряс арену. — Продолжайте.

Великан излучал грубую силу, и он него отмахнулись, как от пустяка. Я поняла, насколько мне повезло, что я выжила после нападения на Аэролиса. Возможно, мы и ранили Джинна, но только благодаря его сдержанности я осталась жива.

Внимание Прены вернулось ко мне, и ее меч обрушился на меня с такой силой, что я споткнулась и пожалела, что у меня не осталось сил, чтобы защититься. После третьего удара мой источникоклинок вылетел из руки, исчезнув в потоке кинемантической энергии. Я попыталась создать еще один, обратившись к внутреннему Источнику, и получила спазм в животе. От боли я вскрикнула и упала на колени. Я почувствовала, как что-то горячее и липкое стекает мне по носу и в рот. Мои руки дрожали. Отторжение. В самый неподходящий момент. У меня не оставалось времени. Либо Прена убьет меня своим мечом, либо я убью себя своей магией. Она не дала мне времени самой сделать выбор.

Есть что-то пугающе эффективное в убийце, которая действует, не испытывая эмоций. Если бы Прена ненавидела меня, она могла бы остановиться, чтобы порадоваться своей победе или посмеяться над моим поражением. Но она этого не сделала. Я была для нее не более чем приказом императора. Никогде сиял в ее руке — болезненно-желтое лезвие, сводящий с ума дымчатый узор. И я поняла, что уже видела этот момент раньше. Одно из многих будущих, которые щит, Безумие, показал мне много лет назад. Именно поэтому я поняла, что нужно посмотреть направо, как раз в тот момент, когда призрак Джозефа налетел на меня, отбросив в сторону и приняв удар, предназначенный для моего сердца.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать реальность происходящего. Джозеф оказался выше, чем я его помнила, и шире в плечах. На нем была униформа слуги, а волосы были длиннее, чем когда-либо, почти до плеч. Неопрятная борода покрывала его щеки каштановыми завитками, и неровный шрам тянулся от одной стороны шеи к другой в том месте, где Йорин перерезал ему горло. Это был не призрак. Это был Джозеф. Мой лучший друг, вторая половина меня, восстал из мертвых. Я взглянула на меч, торчащий из его груди. Восстал только для того, чтобы умереть еще раз, на этот раз спасая меня, а не пытаясь убить.