— Что-то случилось? — спросил командир, когда мы выдвинулись к вертолетной площадке. Впереди предстоял не самый простой маршрут. Связист обращался к нашему охраннику, которого из-за невыговариваемого русского имени мы звали просто Веней.

— Без понятия, — Веня тревожно крутил головой, поочередно осматривая то небо, то долину, то нетронутый снег под ногами. Висевшая на его плече винтовка перекочевала в руки. — Как-то неспокойно на душе.

Члены группы нахмурились.

Я могу назвать себя человеком рациональным. В пришельцев, хиромантию и экстрасенсов не верю. В суеверия, предсказания, надуманные теории заговора — тоже. Общение с уличными гадалками, диванными прорицателями и доморощенными гуру свожу на нет. Однако имеется одно исключение: Веня.

Не знаю как, но он будто чувствовал грозящие неприятности. Часто его интуицию можно было объяснить неулавливаемой разумом, но подсознательно просчитываемой причинно-следственной связью: как-то он попросил остановить машину, а через пару мгновений раздался хлопок лопнувшей шины. Периодически можно было притянуть за уши информацию, получаемую из научных кругов, в которых он постоянно вращался: Веня ни в какую не хотел лететь на остров, где на следующий день произошло землетрясение (то, что предсказание сейсмической активности находились чуть ли не на нулевом уровне, пожалуй, опустим). Но иногда творилась самая настоящая мистика: однажды охранник позвонил мне с другого материка и сказал, чтобы я не пользовался лифтом, а через час в подъезде раздался грохот — оборвался трос.

Добавить к этому недюжинную силу (бывал я с ним в тренажерном зале), ненормальную выносливость (ни разу не видел его уставшим) и абсолютную память (усвоить толстенный справочник для него — дело какого-то часа) и выходит, что Веня не обычный человек, а будто особь иного вида. Наша группа часто шутила, называя его то марсианином, то терминатором, то Нострадамусом. Смеяться-то мы смеялись, вот только жизнь отучила не воспринимать его слова всерьез. Есть у нас коллега-звукорежиссер, который проигнорировал подобное предупреждение. Как следствие: авария, парализация нижней части тела и инвалидное кресло.

— Что-то не так… — сказал Веня, останавливаясь.

Мы дружно последовали его примеру и тоже начали вертеть головой, оценивая обстановку. Что могло случиться? Сход лавины? Усиление ветра? Наползание непроглядного тумана? Так нам постоянно докладывают метеосводку (все риски сводятся к минимуму) — прогнозируемых аномалий не ожидается. Землетрясение? Крайне маловероятно. Появление гастролеров, желающих поживиться ценным имуществом? Если бы коллеги, находящиеся в данный момент в другой группе, срисовали какой-то подозрительный отряд, нас бы предупредили. Хотя всё же этот вариант не стоит сбрасывать со счетов…

Нашу команду безобидной не назовешь — отобьёмся. Оружие имеется, у многих присутствует боевой опыт, а про навыки выживания и физическую подготовку и вовсе молчу. Наша работа трудна, интересна и высокооплачиваема, а текучка кадров практически сводится к нулю, — случайных людей здесь нет. Тогда что?..

— Дальше идти нельзя? — уточнил связист. В такие моменты командир не тянул одеяло на себя. Он не единожды убеждался в необыкновенном даре Вени.

— Не знаю. Погода странная…

— Может, дрона запустить? — предложил оператор. — Проверим, что там дальше.

Перед нами простиралась белая долина, на которой имелись черные провалы расселин. В паре километрах возвышалась скала, походящая на петушиный гребень. Если кто-то где-то и засел, то только там — больше негде.

— Нет. Не в людях дело. Понял! Чувствуете?.. — Веня, словно охотничий пёс, втянул носом воздух.

— Говори.

— Повышенная ионизация! Вещи туда! — неожиданно проорал он, указывая на относительно ровную площадку. — Лечь!

Я, провожая взглядом летящую винтовку и не особо отдавая отчета своим действиям, уже снимал крепления с рюкзака. Наше дорогостоящее оборудование — благо, что оно было качественно упаковано, — отправилось вслед за брошенным оружием.

— Весь металл с себя! Быстро!

Карабины, зажимы, термосы — всё отправилось к увеличивающейся куче. Несколько мгновений спустя наш отряд уже валялся на скалах, припорошенных снегом.

— Веня, ты ничего не?.. — через полминуты начал наш командир, но осёкся на полуслове.

Теперь мы все ощутили изменения. Здесь и без того властвовала первородная горная свежесть, но теперь к ней добавился сильнейший запах озона. Создавалось впечатление, будто мы находимся в чреве разыгравшейся бури, а вокруг нас сверкают нескончаемые молнии. Вот только никаких необычных световых или звуковых эффектов не наблюдалось, но откуда-то же запах должен был взяться?

— Не вставать! — приказал Веня.

Его слова в данном случае оказались излишни: идиотов среди нас не было. Получать разряд в десятки тысяч ампер никто не хотел, а шансы, что на открытом участке кому-то посчастливится его поймать, вздумай человек подняться, были крайне высоки.

Секунды шли. Запах озона становился интенсивнее.

В определенный миг ветер стих, будто чья-то могущественная ладонь вдавила кнопку, отвечающую за переключение погоды. Казалось, что весь мир замер, готовясь встретить небывалое явление.