Диктиона. Пламя свободы

Маленькая, уютная Диктиона вновь стала целью захватчиков. Наёмная армия Бастарда Императора Ормы Рахута за одну ночь захватила беззащитную планету. Король лесного королевства Кибелл был убит, королева скрылась от врагов с маленькой дочерью, а приближённые либо погибли, либо были вынуждены уйти в подполье. Правитель гор Юнис оказался в плену.

Тем временем наследный принц Кирс, обучавшийся на Пелларе, почувствовал неладное. Вместе со своим другом, юным анубисом Тахо, он обратился за помощью к Лоре Бентли, Воину Духа в третьей инкарнации. И вскоре друзья отправляются к Диктионе, ещё не зная, что она захвачена врагами.

Тем временем планета готовилась к сопротивлению. Чтобы избавиться от непрошеных гостей, народам трёх королевств придётся вступить в тяжёлую схватку с хорошо вооружённым противником, а друзьям — пережить немало опасных приключений.

И пока никто из них не знает, какое страшное оружие привёз с собой из космоса принц Рахут.

I

В эту ночь ничто не нарушало безмолвия королевского сада. Пышные кроны деревьев застыли в рассеянном свете ярких звёзд. Даже лёгкий ветерок не тревожил торжественного покоя, заполнившего всё вокруг. Тишина окутала старинные дубы, мягко струилась по плавно изогнутым стенам дворца, втекала в огромные, распахнутые окна и проникала в души немногих бодрствующих в этот поздний час людей. Она настраивала их на спокойный, философский лад и тихонько готовила к священному таинству Бдения, раскрывающему истинную природу вещей в этом странном мире.

В королевской спальне было полутемно. Маленький огонёк свечи, стоявшей на столе, не разгонял тьму, а лишь чуть-чуть смягчал её своим ровным золотистым сиянием. Кибелл, король Дикта, правитель Лесного королевства и негласный властелин всей планеты стоял у окна и смотрел на звёзды. Это был ещё совсем не старый мужчина, высокий и широкоплечий. На его красивом смуглом лице не было ни единой морщинки, а в густых длинных кудрях цвета воронова крыла затерялось лишь несколько серебристых нитей. На его губах блуждала задумчивая полуулыбка, и взгляд был полон покоем.

— О чём думает мой повелитель? — раздался за его спином нежный голос, и тонкая женская фигурка, окутанная покрывалом длинных чёрных волос, соскользнула с ложа. Она приблизилась к нему и ласково потёрлась щекой о его плечо. — Ты думаешь о таинстве?

— Я думаю о том, что близится час Бдения, и мне придётся спуститься в глубокие храмовые подвалы. Я не буду видеть звёзд, и вместо ночной прохлады меня окружит терпкий аромат, истекающий из медных курильниц. И Сыны Аматесу будут петь свои гимны, а я все три дня и три ночи буду думать о том, как нежен твой голос, звезда моя, как шелковисты твои волосы, как мягка твоя кожа… — он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Представляю, в какую ярость пришли бы эти ребята, если б заглянули в мои мысли!

— Ты неисправим, Кибелл! — воскликнула она со смехом. — Ты только об этом и думаешь!

— Я всего лишь жертва твоих чар, моя королева, — с усмешкой пожал плечами он и обернулся. У него были чудесные ласковые глаза, миндалевидные, тёмные и сияющие, как небо за окном. И улыбка, похожая на солнечное утро. — Мне пора, любовь моя, — шепнул он и скинул с плеч тонкую белую накидку. — Скоро явится Энгас, и снова будет рыскать по комнате, пытаясь отыскать твою ленту или уловить аромат твоих духов, а потом победно взирать на меня, ибо он-то сумел исполнить требование о трёхдневном воздержании перед таинством.

— Или просто не был пойман с поличным, как ты.

— Не исключено, — улыбнулся король и подошёл к столу, где рядом со свечой стояла чаша, наполненная отваром душистых лесных трав.

Смочив в этом отваре мягкую губку, привезённую с далёкой планеты баларов, он принялся обтирать ею тело, но его супруга решительно отобрала её и взялась за это дело сама. Её движения были мягкими, а прикосновения ласкающими. Кибелл с улыбкой наблюдал за её сосредоточенным личиком, а потом осторожно взял двумя пальцами за подбородок,

— Тебе что-то нужно от меня, счастье моё?

— О чём ты? — она удивлённо взглянула на него. — Разве я не люблю тебя? Разве я не расстаюсь с тобой на долгие три дня? И разве не мой долг ухаживать за тобой?

— Шила, козочка моя, ты сегодня ведешь себя как ангел небесный. Не знаешь, чем мне угодить и как услужить. Это так не похоже на тебя. Меня смущает то, что сегодня моя нежная кошечка не выпускает коготки и не пытается расцарапать мне если не физиономию, то хотя бы спину. Выкладывай, что тебе нужно, пока я ещё здесь.

— И ты исполнишь мою просьбу? — промурлыкала она, кротко опустив ресницы.

— Всё будет зависеть от просьбы.

— Ты полчаса назад обещал сделать всё, что я попрошу! — нахмурилась она.

— Не помню, — улыбнулся он.

— Не важно, Кибелл! — воскликнула Шила и швырнула губку в чашу. — Ты обещал! Я понимаю, что бывают моменты, когда даже ты не можешь контролировать себя, но это ничего не меняет. Слово короля, даже данное в бреду, — это закон.

— Если судить по твоему тону, мне совсем не захочется исполнять твою просьбу, — заметил он, снова берясь за губку. — Тем не менее, я тебя слушаю.

— Ты не будешь сердиться на Кирса. — требовательно произнесла она, но в её голосе прозвучала мольба.

— Не буду, — согласился он, но тут же добавил: — Однако по возвращении на Диктиону он будет наказан.

— Кибелл! — гневно воскликнула она.

— Шила, — спокойно и твёрдо произнёс он, — слово короля — это закон для каждого в моём королевстве. Мой сын не является исключением. Я приказал ему явиться сюда на церемонию Бдения Аматесу. Он предпочёл остаться на Пелларе и принять участие в гонках космических катеров. Такое легкомыслие простительно для ребенка ремесленника, но никак не для взрослого мужчины, которому я собирался передать королевский венец.