— Это наше с ней дело, и тебя не касается, — грубо осекает ее Змей.

— Фи, Роберт, как ты можешь так грубо со мной разговаривать?

— Не выводи меня из себя!

О, тебя можно разозлить? — удивляюсь уже я. Вечно спокойный, уравновешенный, хладнокровный Змей, вдруг может разозлиться? Это что-то новенькое.

— Ребята, ну что вы такие хмурые? Давайте, что ли выпьем за встречу?

— Кристина, — обращаюсь к ней на повышенных тонах, — ты вообще понимаешь, что со мной происходит? Ты вообще задумалась хоть на минуту, во что я вляпалась и что меня может ждать?

— Ты же ничего толком не говорила, — снова обиженно надувает губки.

— Меня ночь продержали в камере, обвиняя в убийстве мужа!

— Чего? — она искренне округляет глаза. — Саша убит? — в одну секунду вся ее наигранная веселость улетучивается. — Когда? Что случилось? — ее тон сразу же меняется и она снова похожа на человека, а не на куклу, кривляющуюся перед всеми.

— Вчера.

— А причем здесь ты?

— Понимаешь, так получилось, что я…

— Тебе пора, — обрывает меня на полуслове Змей. — Кристина, сейчас, правда, не время на все эти ненужные разговоры. Предлагаю все обсудить после того, как мы разберемся с проблемой Агаты. Обещаю, что приглашу вас всех в ресторан, и мы все обсудим. А сейчас тебе пора! — он берет ее под руку и провожает в коридор.

Надо же, как быстро он с ней расправился. Через пару минут я перестаю слышать ее пищание.

— Спасибо, — искренне благодарю я, когда он возвращается в комнату.

— Итак. На чем мы остановились?

— Ни на чем, — бурчу я.

— Тогда слушаю твой рассказ с самого начала. Не с того момента, как ты оказалась в подвале. А сначала, — он подчеркивает последнее слово.

Говорить с чего все началось мне совершенно неохота. Зачем ему знать, что мой распрекрасный муж изменял мне со своей помощницей. Роберт сразу поймет, что мой брак не был безоблачным. А мне очень не хочется, чтобы он знал про все наши проблемы.

Я начинаю рассказывать ему с момента нашего банкета. В подробностях, все, что помню. Упускаю только то, что застала мужа с Виолой.

Змей внимательно слушает, что-то фиксирует в телефоне.

— Это все я говорила следователю, но он мне не верил.

— У него нет такой задачи: верить или нет. Он собирает факты, оформляет дело и передает его в суд.

— И что мне делать?

— Искать убийцу.

— Чего? Мне? Ты с ума сошел?

— Другого выхода нет. Не паникуй. Я же рядом.

И тут я задумываюсь всерьез. Если он прав, то я оказываюсь в ужасной ситуации. И мне реально нужна помощь человека, который в этом понимает. Мне же и обратиться, по сути, не к кому. Знакомых в полиции у меня нет. У Саши тоже не было. Нанимать адвоката?

Боже мой, но за что мне все это? Почему сейчас? Почему со мной? И вообще, кому Саша мог навредить, что его убили? Я бы не поверила, что Саша мог быть в чем-то замешан.

И я начинаю вспоминать, какие слова произносил тот тип, который привел меня в чувства. Господи, неужели Саша ни при чем? И во всем виновата я?

Я зажмуриваюсь. Не хочу даже думать об этом. Что я могла сделать такого, что меня похитили, угрожали, да еще и убили мужа!?

— Ты что-то вспомнила? — спрашивает Змей.

— Слова того человека. Мой муж не имеет к этому никакого отношения, — я чувствую, как жар накрывает меня. — Во всем виновата я. Так он сказал. Это моя расплата.

— За что? — хмурится Роберт.

— Я не знаю, — повышаю я голос. — Он сказал: «Твое наказание. Твоя расплата». Что он имел в виду, я не понимаю. У меня нет никаких тайн и секретов в прошлом, за что я могла бы расплачиваться сейчас. Про Сашу я не уверена, но при мне никаких серьезных проблем с другими людьми у него не возникало. Или же мне об этом неизвестно.

— Ты можешь его хоть как-то описать?

— Издеваешься? У меня плыло все перед глазами. Я не видела его лица — он был в маске. Обычная черная маска, как у этих ваших ОМОНовцев.

— Понятно. Значит, тебя он убивать не собирался. Это уже хорошо. Если ты не узнала его голос — получается, ты с ним незнакома. Или не помнишь?

— Знаешь, дорогой Змей, если бы я натворила что-то в прошлом, я бы это помнила!

— Дорогой? — его губы трогает едва заметная коварная улыбка.

Вот же черт! Опять вырвалось то, что не нужно. Это невозможно, я не могу сосредоточиться и держать себя в руках! Закрываю лицо руками, чтобы хоть как-то скрыть свое волнение.

Когда же он уйдет? Мне просто невыносимо находится рядом. Невыносимо слышать его голос и видеть его жгучие темные глаза. А сердце продолжает предательски выбивать ритм.

Тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук.

Я вздыхаю и выдыхаю.

— Агата, успокойся, — произносит он. — Я не брошу тебя. Сделаю все возможное и невозможное, чтобы доказать твою невиновность.

— Когда-то ты это уже говорил…, - тихо отвечаю я. И перед глазами снова всплывает этот чертов вечер двадцать третьего июля. Но почему все произошло именно так? Почему?