— Глупость. Тебе нужно делать аборт. Я понимаю тебя и мне жаль это говорить, но пойми, ты подвергаешь своего ребенка и любовника серьезной опасности, — факт того, что его жена так свободно рассказывает ему о своих любовных утехах и беременности, его вовсе не смутил, он сразу же приступил к обсуждению всех последствий и возможных рисков, — тебе ли не знать о том, на что способны наши родители, — кинул мимолетный взгляд на меня. Что ж, он тоже не готов раскрывать мне всю правду, которую я и так знаю, поэтому осторожничает.

— Я все это понимаю, Влад, но и жить так дальше не хочу. В страхе, несчастье… Мы с тобой уже взрослые, почему мы должны повиноваться родителям, почему продолжаем их бояться? Мы уже можем дать отпор. Не так, как тогда, — голос девушки едва дрогнул при печальных воспоминаниях, но лишь на долю секунды, — сколько уже можно? Мы имеем право на свое счастье и пора его отвоевать. Неужели тебе самому нравится такой расклад? Мы должны показать им, что больше они не имеют над нами власти и мы не будем плясать под их дудку, не позволим лезть в нашу жизнь.

Говорит хорошо, складно, но по лицу мужчины видно, что воодушевление, с которым она говорила, на него не подействовало, он продолжает думать логически. На лбу пролегли морщины, руки скрещены на груди, взгляд направлен прямо перед собой. Идет активный мыслительный процесс, который мы обе не хотели прерывать. Вероника смотрела с надеждой на друга и мужа по документам, боясь его отказа в помощи. Ее рука неосознанно легла на живот, слегка поглаживая его. Она сама не заметила этого жеста, умилив меня этим. Ну нет, даже если он откажет, мы продолжим с ней бороться. А потом еще и Дмитрия подключим, он точно согласится — и вот нас уже трое.

Не знаю сколько минут стояли в ожидании, просто ждала, когда наконец смогу пойти по делам. Мы договорились сегодня встретиться с Ярославом и прогуляться, он хотел рассказать мне о своей девушке, с которой они недавно познакомились. Из-за поездки в больницу и ситуации в целом мне пришлось два раза перенести нашу встречу, не хотелось делать этого в третий раз.

— Я согласен с тобой, — неожиданный голос мужчины заставил вынырнуть из задумчивости, поразив своим решением, — надоело жить по их указке. Для начала нужно обеспечить себе полную независимость от них, отвязаться от всех наших совместных счетов и проектов, внимательно пересмотреть все документы в наших компаниях и прочитать все маленькие шрифты, — Вероника, окрыленная согласием «мужа», активно закивала в ответ на его план действий, — это займет какое-то время. Затем нужно обеспечить нашу полную безопасность, дальше будем действовать исходя из действий наших маменек и папенек, — про родителей он произнес с явным сарказмом.

Кирсанова кинулась с благодарностями мужчине на шею, чмокнув его в щеку, тот тепло обнял ее в ответ. Кажется, их дружба вновь возрождается, теперь они не озлобленные и затравленные страдальцы, а соратники, сплотившиеся против общего врага.

Под эту милую сцену я попыталась ретироваться, но меня остановил голос хозяина.

— А ты куда собралась?

Застенчиво остановилась, не добравшись до желанной двери. Рассказала о назначенной встрече. Интересно, в этот раз он также будет беситься при упоминании Ярослава? К этому моменту Ника покидала кабинет, слегка коснулась моей руки и незаметно для мужчины подмигнула мне. И к чему это?

— Знаешь, а я сейчас совершенно свободен. Давай-ка я тебя подвезу. Заодно и познакомлюсь с твоим… другом. Уверюсь в том, что мой ценный работник в надежных руках, — какой-какой работник? Шутит?

Как бы я не отнекивалась от его предложения, мои вежливые отказы не были услышаны. Меня нагло заставили усесться на переднее сидение транспорта.

Только спустя несколько минут езды я вспомнила, что обычно за рулем всегда сидит личный водитель Влада, а сейчас он ведет машину сам. С чего бы? Попыталась спросить, но тот стал какую-то бессмыслицу лопотать, так и не удостоив меня внятным ответом. Спустя еще какое-то время он, не очень-то и недовольный, если честно, заявил, что мы попали в пробку. Я порывалась дойти пешком, уверяя его, что идти-то тут всего пять минут, но он напрочь отказался меня выпускать, прикрываясь заботой о персонале. Не понимаю, в какую игру он играет, но выбора у меня особо нет.

Спустя десять минут стояния на одном месте он решил завести необычный разговор.

— Так ты тоже Ника, получается? — видимо, он решил поговорить о моей настоящей личности и причине моего побега.

— Елизавета. Но если вы о прошлом, то мне не нравилось, когда меня так называли, лучше полным именем, — у меня совсем не было страха по поводу того, что он может сдать меня мужу, я почему-то доверяла ему.

— Вот оно как. И что же ты, Николь, от муженька своего сбежала? И где любовник твой, о котором он говорил? — напоминание о вранье Антона неприятно отозвалось внутри, вызвав злость.

— Да не было никакого любовника. Этот гад врет всем налево и направо обо мне!

— Я так и думал. Он мне сразу же не понравился. Чувствуется, что есть в нем гниль, — зачем же тогда ты решил стать с ним партнерами? Будто услышав мои мысли, Влад ответил, — я всегда разделяю личное и работу. Это правило. Так что случилось? — он не давил, но я решала для себя, стоит ли ему рассказывать все.

И поведала свою историю, о том, как он оказался рядом после смерти родителей, незаметно смахивая слезу от грустных воспоминаний о них; о том, как изменил мне и попытался убить; о том, как он загребает все мое наследство, как мне пришлось покинуть страну. Не стала только говорить о том, кто мне со всем этим помогал. Я считала, что моих помощников нужно хранить в тайне до последнего.