Дама активно двигала тележку, словно бы пытаясь сбросить с нее «зайца», но у нее ничего не получалось.

Собственно, гвалт создавали сама мадама, кассирша, оравшая про «вызову полицию», и бабка, проклинавшая неких абстрактных иродов, которые «понажруться и лазиют тут». Похмельный мужик за ней и дядя с большой мордой пока молчали. Легендарная Галя, уже выполнившая свою миссию, молча развернулась и, ни на кого не обращая внимания, уплыла в сторону склада.

Что касается дебошира — он Вове сразу не понравился. Уж очень в нем много «странного»: одежда, пусть и грязная, замызганная, но явно приличная. Этот тип точно не бомж и не алкаш. А такие до состояния невменяемого животного нажираться не умеют — вырубаются раньше.

Вторая странность — лицо. У него какой–то очень нездоровый оттенок. Нормальный человек так выглядеть просто не может. Сами движения резкие, неточные. Нет, пьяные так не двигаются…

Тем временем мадаме надоела вся эта возня. Она отпустила тележку, шагнула к странному типу и попыталась просто его оттолкнуть, но тот неожиданно схватил ее за руки, потащил к себе, вытянул шею, словно бы пытаясь поцеловать.

От внезапного женского крика по спине пробежали мурашки. В нем было столько страха и отчаянья, что проняло всех.

Похмельный и большемордый тут же кинулись на помощь мадаме. Старуха осталась на месте, но принялась потрясать свой клюкой, словно какой-нибудь генерал шашкой, призывающий бойцов идти в атаку.

Странного типа от женщины таки оттащили, оттолкнули, от чего он упал на пол.

Сама женщина была явно напугана, она отошла к кассе, держась за шею. Из-под ее лощеных, наманикюренных пальцев обильно текла кровь.

— Я полицию вызываю! — орала кассирша.

— Скорую вызывай! Скорую! — подсказывал ей толстомордый.

Тем временем тип начал подниматься на ноги.

— А ну лежать! Слышь! — приказал ему похмельный, но тип не обратил на него никакого внимания.

Вернее обратил, лишь когда поднялся — без лишних предисловий попер на похмельного.

Тот, то ли растерявшись, то ли еще по какой причине, бить оппонента не стал, попытался скрутить, заломать, однако тип изловчился и впился в руку похмельного.

Тот заорал благим матом, отпустил типа, оттолкнул от себя.

Вова видел, что между большим и указательным пальцем похмельного остался след укуса, выступила кровь.

Если до этого момента он к рассказу Жени относился с явным скепсисом, то теперь, увидев все воочию…

— Да держите уже окаянного! — верещала бабка. — Псих какой-то, видать! Ишь, чего удумал, кусаться!

Вова свалил все свои покупки на ленту, протиснулся мимо большемордого, а затем подвинул раненого в сторону.

Кусачий тем временем поднялся. Он уставился на Вову и тому крайне не понравились глаза противника. Словно бы затянуты пленкой, да еще и столь плотной, что толком зрачка не видно, не то что радужную оболочку.

И было в этом взгляде что-то…нечеловеческое, противоестественное даже.

Тип долго рассматривать себя не дал — тут же пошел на Вову, но тот не зря несколько лет ходил в качалку и так, чисто для себя, занимался боксом. Удар у него был поставлен отлично.

Чуть заведя корпус назад, он вмазал в челюсть оппонента. Удар получился знатный. На спаррингах Вова не раз и не два таким образом вырубал противников, ну, как минимум «ронял» их на ринг, и они были полностью дезориентированы. Но не этот мужик.

Он хоть и рухнул на пол, однако тут же начал подниматься.

Да как так то?

Вова был в растерянности, забыл даже о том, что вот только что размышлял о «зомби» как таковых, этого типа уже записал в их число, а тут решил его ударом в челюсть остановить.

До Вовы вдруг дошло, что таким ударом он мог себе рассечь кожу на кулаке и чего доброго заразиться какой-нибудь болячкой. Так что когда тип вновь пошел на него, Вова отправил его на пол ударом под дых.

И снова никакого эффекта. Но так не бывает! Вова знал силу своего удара, и чтобы после него никакого результата не было — просто невозможно.

Но вот же, вот она реальность — противник просто упал, но уже поднимается на ноги.

И сейчас опять попрет на Вову.

Что делать?

Он совершенно растерялся.

— Да скрутите вы этого дурака то! Чего вы ему морду бьете? Видите же — дурной он! — голосила позади Вовы бабка.

Бабка!

Вова резко развернулся и выхватил из рук оторопевшей от такой наглости старушенции ее клюку.

Далее, орудуя клюкой, он принялся отталкивать от себя типа, пока тот не напоролся на низкое заграждение при входе в торговый зал, от чего вновь оказался на полу.