После того, как было сделано достаточно фотографий, все мои личные святилища, которые я создала для себя, были разрушены. Все тихие уголки, за исключением моей собственной спальни, были разграблены и украдены, фотография за фотографией.

А потом Меган совершила самоубийство в моей спальне, лишив меня последнего убежища.

— Ты уверена?

Я схватила телефон, который он держал на бедре, и снова открыла фотографию.

— Видишь это слово? Милая? Мне он всегда писал «милая». На фотографиях. В электронных письмах. В простых письмах.

Из его груди вырвалось рычание. Красивый подбородок, по поцелуям которого я буду так скучать, снова задергался.

— Как это попало в твой электронный ящик? Я думал, ты сказала, что начала с нуля. Это старый адрес электронной почты? Или новый?

У меня по спине пробежал холодок.

— Это личный адрес. Я не проверяла его с тех пор, как приехала сюда, но я ждала тебя сегодня вечером и решила по-быстрому его почистить. Я ожидала увидеть кучу хлама. Обычно это все, что там есть, потому что я использую его только для покупок в Интернете.

— У Меган был к нему доступ?

Я покачала головой

— Нет. Он из тех времен, когда я училась в старшей школе. Он древний.

— Это первое электронное письмо, которое пришло на этот адрес?

— Да. Все остальные электронные письма были отправлены на аккаунты, которые отслеживала Меган. Или смс.

— Хорошо. — Дюк потер подбородок. — Неплохо. Это значит, что у него нет твоего номера телефона.

— Есть ли способ узнать номер, если ты откроешь электронное письмо? — У меня упало сердце. — Боже мой, а что, если в нем вирус или что-то в этом роде?

Я отбросила телефон в сторону, как будто он был отравлен. Что, если мое тайное убежище больше не было тайным?

— Я понятия не имею, возможно ли это, но мы выясним. — Дюк положил руку мне на колено, рисуя большим пальцем круги на джинсах. — Но прямо сейчас мы не будем слишком остро реагировать. Это включает в себя сбор твоих вещей и поездку в Нэшвилл.

Я закрыла глаза.

— Но это было для меня. Не для Эверли.

— Вот именно. Это было сделано для того, чтобы привлечь твое внимание, а это значит, что ты проделала хорошую работу по исчезновению.

— Дюк, она может быть в опасности. Я не могу оставить ее одну разбираться с этим.

— Ты не поедешь в Нэшвилл, — его голос был нежным, но твердым. Спокойным. Только мне не нужно было спокойствие. Мне нужно было помочь моей подруге, и, чтобы он отпустил меня.

— Я должна.

— Нет, не должна.

Я вскочила с дивана и направилась к лестнице. Мне нужно было собрать вещи.

— Люси. — Дюк схватил меня за локоть, останавливая у входа в гостиную. — Ты не поедешь в Нэшвилл.

— Я должна! — Я вскинула руки, отталкивая его. — Она моя лучшая подруга. Она в опасности.

— Нет. — Он обошел меня и преградил мне путь к лестнице. — Давай успокоимся. Поговорим о…

— А что, если бы это был Трэвис?

Он поднял руки.

— Но это не так.

— Да, это не так. — Я отступила в сторону, пытаясь проскользнуть мимо него, но он двигался слишком быстро. — Дюк.

— Ты так просто не уедешь.

— Уеду. Уйди с дороги. — Я еще раз попыталась пройти мимо, но он одним быстрым поворотом преградил мне путь. — Дюк.

— Люси, посмотри на меня.

Я покачала головой, уставившись на лестницу.

— Отойди.

— Лю…

— Двигайся! — закричала я, снова на грани слез. — Я не потеряю ее.

— А я не потеряю тебя, — прошептал он.

Мой гнев улетучился вместе с силой в ногах. Я была готова рухнуть на пол, свернуться калачиком и проплакать несколько дней, но прежде чем у меня подкосились колени, Дюк подхватил меня на руки и отнес на диван.

На этот раз он не сел на кофейный столик. Он прижал меня к груди и усадил на колени.

— Ты не можешь уехать, детка. Это небезопасно.

Я откинулась назад и посмотрела ему в глаза.

— Для Эверли это тоже небезопасно.

— Преследователь никогда не нападал на тебя физически, верно? Никогда не пытался причинить тебе боль?

— Лично мне? Нет. Это была скорее игра разума. Но моя собака мертва. Что, если Эверли тоже умрет? Я не смогу смириться с тем, что с ней что-то случилось.

— Давайте начнем с того, что свяжемся с ней. Она знает о том, что произошло?