Шрифт:
Чувствую, как грудь тяжелеет, а соски становятся твердыми.
Кожа покрывается мурашками, мне хочется сжать ноги вместе.
Исайя медленно наклоняется ко мне.
Глава 9
Лера
Я замерла и ждала…
Чего? Самой страшно признаться.
Исайя так близко, что дух захватывает.
И глаза не бездушные, нет. В них столько эмоций. Они такие глубокие, тягучие, затягивают. И взгляд этот оценивающий, раздевающий, от которого кожа дымится и плавится.
Сжал за плечи со все силы, мне пришлось на носочки встать. Чувствую его дыхание на своем лице. Меня начинает бить мелкая дрожь. Я смотрела его сильную шею, на белую футболку, скулы, губы… Мне до одури хотелось прикоснуться к нему. Я гадала, какой его кожа будет на ощупь? А если провести по ней языком? Зарыться пальцами в волосы.
В моих мыслях жесткое порно. Дикий голод и нереальное влечение.
Я даже не знаю, чего хочу больше: чтобы он меня поцеловал или расцарапать ему лицо.
Боже, боже, боже…
Иманов моргает, и в глазах снова злость. Момент разрушен. Он буквально отталкивает меня вбок от себя, я едва не падаю. Сжимает кулаки, тяжело дышит. Я тоже с трудом вдыхаю в себя воздух. Держусь за стену и пытаюсь в себя прийти.
– Пошла вон отсюда, – рычит он.
Дважды повторять не надо.
Я открываю дверь и просто пулей бегу в детскую, закрываю дверь на ключ, словно это может помочь. Спиной к двери прислоняюсь, а ладони прикладываю к груди, где бешено стучит сердце.
Что это сейчас было? Наваждение какое-то, не иначе. Как еще объяснить эту странную реакцию? Я же его ненавижу! Как я могу его хотеть? Это просто стресс…
Я пыталась себя уговорить, что это просто стресс или что-то такое, но по влаге между ног я понимала, что влипла. Я не хочу его хотеть. Только не Исайю. Это насмешка судьбы.
Я отошла от двери и легла на кровать рядом с Риной. Я сделаю вид, что ничего не было. Я беззвучно засмеялась. Ничего и не было! Я себе напридумывала что-то. Какая же дура, с ума сойти.
Катарина заворочалась во сне и обняла мою руку. Мое сердце тут же наполнилось нежностью к этой малышке. Мысли о ее отце отошли на второй план. Девочка смешко причмокнула губами, я не удержалась, поцеловала ее в лобик. А потом сама не заметила, как уснула.
Малая проснулась и сразу же начала меня будить. Я открыла глаза и немного поиграла с ней в кровати. Обожаю эти моменты, когда она просыпается, столько любви в ней после сна. Но длится это недолго, Катарина находит более важные дела, чем обнимашки со мной. Она снова пошла проверять свои игрушки, а я поняла, что безумно хочу кушать. Я не ела больше суток. По моим ощущениям, мы спали часа три, значит, и малышке скоро кушать.
– Пойдем на кухню? – спрашиваю у девчушки. – Поищем что-то в холодильнике? Может, там есть что-то сладкое.
– Банан? – уточняет Рина.
– Может и банан, а может, яблоко!
– Хочу яблоко!
– Тогда пойдем искать.
Мы с Риной выходим из комнаты, и я быстро бросаю взгляд на дверь кабинета Исайи, закрыта. Вот и хорошо. Мы спускаемся по лестнице и идем на кухню. Вроде правильно, если я верно запомнила путь. Мы находим кухню, и я сразу вижу там детский стульчик.
– Солнышко, смотри, какой у тебя стул красивый! Какого цвета?
– Розовый, – отвечает по-детски.
– Хочешь сюда сесть?
– Да!
Я подхватываю малышку на руки и сажаю на стул. Сердце пропускает удар. Исайя прочитал список, что я ему оставила…
На плите готов обед. Там я нахожу небольшую кастрюлю с супом из фрикаделек и графин с компотом, понимаю, что кто-то приготовил это специально для Катарины. К супу я нарезаю ломтики огурцов и наливаю компот. Ставлю все перед малышкой. Она с удовольствием начинает кушать.
У меня урчит живот, но я не решаюсь есть то, что приготовили для Рины, надо что-то другое поискать. И когда я собираюсь это сделать, на кухню заходит Малика и кидает на меня злобный взгляд.
– Проснулись? Наконец-то. У девочки сильно сбит график сна, – говорит она.
Я только сейчас смогла ее внимательно рассмотреть. На вид ей около тридцати лет, плюс-минус. Высокая, стройная, с черными волосами и карими глазами. Ее можно было бы назвать красивой, если бы эта мразь не ударила моего ребенка.
– Тебе-то что? – грубо отвечаю я.
– Я воспитатель высшей категории! И когда ребенок спит в обед четыре часа – это не нормально.
– У нее был стресс и много новых эмоций.