Нефтяные компании хотели решить проблему разом и настаивали на резком сокращении налогов. Они утверждали, что все применяемые налоги в сумме равнялись половине их выручки, причем многие рассчитывались не исходя из полученной прибыли, а в зависимости от объема продаж, и именно поэтому снижение цен для них столь болезненно. Руководители семи крупнейших российских нефтяных компаний 19 января направили премьер-министру Черномырдину письмо с предложением сократить вдвое акциз и снизить тарифы за прокачку нефти по трубопроводам.

В письме указывалось, что общий объем их налоговых обязательств в 1998 году превысит их возможности расплатиться с государством на 20%, или на 16,8 млрд рублей (2,6 млрд долларов). В нем также говорилось, что при дальнейшем снижении цен и действующих налогах убытки отрасли за 1998 год могут составить 27 млрд рублей (4,5 млрд долларов). Авторы письма предупреждали, что в случае резкого увеличения этого дефицита нефтяные компании будут вынуждены сократить согласованные объемы добычи и даже сократить персонал. В МВФ по этому поводу придерживались более взвешенного мнения. Во-первых, в Обзоре мировой экономики на 1998 год прогнозировалось снижение цен только на 14%, а во-вторых, все данные об экспортной выручке нефтяных компаний и даже об их добыче были абсолютно непрозрачными.

Налогообложение в нефтяном секторе оставалось в центре внимания и после отставки Черномырдина и назначения на его место Кириенко. С точки зрения МВФ и внимательно следивших за развитием событий финансовых рынков, решения правительства по этому вопросу должны были показать, насколько оно реально готово бороться за устранение проблем в налогово-бюджетной области. Будучи еще только и. о. премьер-министра, Кириенко 30 марта распорядился срочно подготовить указ об уменьшении акциза на нефть. С тем, что нефтяные компании нуждаются в помощи, соглашался и Немцов. Он говорил, что, поскольку цены на нефть упали на 50%, нефтяным компаниям просто «нечем платить» налоги. Из всех налогов больше всего нареканий было по поводу акциза, так как он начислялся на каждую вывезенную из страны тонну нефти независимо от ее продажной цены. Дорогими получались и платежи за прокачку, особенно у тех компаний, чьи регионы добычи были сильно удалены от рынков.

При этом, хотя прибыли нефтяных компаний из-за падения цен, несомненно, сократились, ни они сами, ни их сторонники в правительстве убедительных и точных данных в поддержку своих требований не предоставляли, и было, к тому же, очевидно, что положение дел в каждой компании и даже на отдельных месторождениях разное. Не проясняли как следует ситуацию и аналитики. К тому же, оставался без ответа вопрос, почему при таких низких ценах добыча компаний поддерживалась на высоком уровне. (Можно было, правда, предположить, что некоторые из них стремились воспользоваться решением ОПЕК о сокращении добычи и захватить дополнительную долю рынка.) В то же время нефтяные компании и «Газпром» были единственными крупными источниками наличных налоговых поступлений в бюджет, и потому в условиях фискального кризиса их платежи становились последним средством защиты в распоряжении правительства.

30 января Центральный банк объявил о повышении ставки рефинансирования, и рынки несколько успокоились. Ломбардная ставка была повышена до 42% (но затем вновь понижена 17-го февраля до 39%). Курс рубля к доллару на протяжении месяца практически не менялся. Но зато сократился валютный запас (15,1 млрд долларов на конец февраля), в первую очередь за счет валютных платежей Минфина по госдолгу, поскольку сам ЦБ за месяц купил валюты больше, чем продал.

Положительно повлияли на настроение рынка заявления Ельцина, сделанные 4 февраля во время показанной по телевидению встречи с Чубайсом (он говорил об ускорении работы над Налоговым кодексом, ужесточении мер против неплательщиков и сокращении расходов и займов правительства), а также принятие Думой в третьем чтении бюджета на 1998 год.

Но определенная нервозность на рынке сохранялась, особенно среди нерезидентов, которые открыто говорили, что МВФ может быть вынужден предоставить России крупный пакет финансовой помощи. В прессе звучали предостережения, что Россия может стать следующей жертвой эффекта домино, вызванного азиатским кризисом. Из-за сохранявшихся фискальных проблем и ненадежности банковской системы настроения инвесторов могли поменяться в любой момент. Руководители ЦБ заверяли, что, несмотря на нервозность инвесторов, негативного изменения спроса на рублевые активы среди резидентов не отмечалось и что у российских банков крупных нехеджированных валютных позиций не было [158] . Сотрудникам МВФ оставалось только надеяться, что так оно и есть. Тем более, что, с их точки зрения, возросшее беспокойство на рынке напоминало ситуацию, сложившуюся в начале декабря, когда многие наблюдатели тоже были сильно обеспокоены, но финансовый кризис, тем не менее, так и не случился.

17 февраля Ельцин выступил с энергичным ежегодным посланием к Федеральному собранию, в котором предупредил: «Из послания в послание говорю о необходимости реального бюджета, ликвидации неплатежей, о промышленной политике, об экономии государственных средств. Больше уже повторять не буду. Если правительство не в состоянии решать эти стратегические задачи, у нас будет уже другое правительство».

Камдессю и Одлинг-Сми в очередной раз посетили Москву 17 – 19 февраля. Перед этим директор-распорядитель МВФ побывал в Корее, где и экономика, и население по-прежнему испытывали на себе тяжелейшие последствия продолжавшего бушевать кризиса. И потому он спешил предупредить Ельцина, что необходимо срочно предпринимать смелые реальные шаги, ибо в противном случае в России может повториться то, что уже случилось в Корее. На всех состоявшихся встречах он говорил об актуальных для России уроках азиатского кризиса и призывал российские власти:

– решительно взяться за наведение порядка в налогово-бюджетной области, в том числе принять жесткие меры против должников, оказать ощутимую помощь налоговым органам и установить строгий контроль за госрасходами;

– улучшить климат для долгосрочного притока иностранного капитала, и в первую очередь усовершенствовать налоговую систему (не за счет налоговых льгот для иностранных инвесторов, а путем принятия Налогового кодекса), обеспечить более эффективную правовую основу и неукоснительное исполнение договоров;