– Елена Павловна, – в столовую вошёл дворецкий, нарушив довольно уютную тишину. – Приехали те самые господа, – говоря это, он стиснул зубы. – Они спрашивают, не могли бы вы их принять? Более того, они имели наглость уточнить, не могли бы вы их принять за ужином?

– Их четверо? – Камнева так стиснула в руке вилку, что пальцы побелели. Петрович же остался сидеть, откинувшись на спинку стула. Выглядел он при этом абсолютно расслабленным.

– Да, четверо, – ответил дворецкий.

– Ну что же, Антип Петрович хотел посмотреть на тех, кто пытается давить на меня в обход моего сюзерена, – баронесса очень аккуратно положила вилку на стол. – Принеси четыре прибора и пригласи этих господ составить нам с господином ПроРысевым компанию.

– Как вам будет угодно, Елена Павловна, – дворецкий поклонился, хотя у него на лице было написано желание отдать приказ прибить этих непрошенных гостей, а трупы где-нибудь прикопать.

Петрович молчал всё то время, пока слуги расставляли приборы. Молчал он и тогда, когда вошли четыре молодых человека, не разменявших ещё четвёртый десяток. Они вели себя нагло: тут же сели за стол, и один из них, самый старший, так откровенно принялся разглядывать хозяйку, что Петрович почувствовал, как затрепетал огонёк его дара.

– Вы явно не муж прекрасной Елены Павловны, – тот, кто раздевал баронессу глазами, повернулся к старшему егерю.

– Нет, не муж, – спокойно подтвердил Петрович. – Я друг семьи, – добавил он и улыбнулся краешками губ.

– Елена Павловна, мы из Москвы приехали и никак не можем получить положительный ответ, – к баронессе обратился ещё один. Петрович сразу же определил, что он хоть и немного моложе того урода, который до сих пор пытается глумиться над ним, но именно он в этой группе является главным.

– О, из самой Москвы?! – протянул егерь, перебив его. – Вы же не будете против, если я послушаю, что же вы хотите получить от Елены Павловны? Всё-таки я друг семьи, положение обязывает, так сказать.

***

Куницын посмотрел на мать, сидящую напротив него и просматривающую газету.

– Что пишут? – спросил он как можно небрежнее.

– Всё одно и то же, – баронесса бросила газету на столик. – Кто-то закрыл прорыв, кто-то женился, кто-то женился третий раз, а кто-то попал в скандал на ровном месте.

– А в мире? Что происходит в мире? – Аркадий улыбнулся.

– Меня не интересует мир, – мать пристально посмотрела на сына. – У нас нет ни с кем войны, и хвала всем богам. Остальное меня не интересует.

– Зато меня немного интересует, – Куницын наклонил голову. – А вот светская хроника как-то не очень.

– Что весьма странно, – ответила ему мать. – Ты художник, такие вещи должны тебя интересовать.

– С чего бы? – Аркадий пожал плечами. – Я в пятом браке кого-то с кем-то вдохновение не черпаю. К тому же подозреваю, что скоро в наш дом можно будет приглашать журналистов светской хроники. Погостить, свежим воздухом насладиться, материала на год вперёд собрать. Столько сплетен и скандалов, да ещё не сходя с места…

– Аркаша, ты утрируешь, – баронесса сузила глаза, глядя на сына. – И преувеличиваешь.

– Ну что ты, мама, я как бы не преуменьшаю, – он поднялся. – Пойду пройдусь по вагону. Что-то ноги затекли.

Куницын вышел из купе и столкнулся с Мамбовым. Олег стоял у окна и задумчиво смотрел на проносящийся мимо пейзаж.

– Как избежать толпы незамужних девиц в собственном доме, постоянно оглядываясь, чтобы случайно не оказаться в одной из комнат наедине с одной из них? – выпалил Куницын, вставая рядом с Мамбовым и затравленно оглядываясь на дверь своего купе.

– Женись, Аркаша. Просто женись на той девушке, с которой хотя бы теоретически сможешь прожить жизнь и подарить матери долгожданных внуков. И тогда все твои проблемы мгновенно исчезнут, – и Мамбов похлопал закатившего глаза Куницына по плечу.

– И это всё, что ты мне можешь сказать? – наконец спросил Аркадий.

– А что ты ещё хотел услышать? Это оптимальный вариант. И подозреваю, что в твоём положении единственный, – Олег усмехнулся и снова начал смотреть в окно.

– Если честно, не ожидал тебя здесь увидеть. Настолько Рысев надоел? Или от жены хочешь побыть в одиночестве? – Куницын сложил руки на груди, защищаясь от несправедливости жизни.

– Женя занят, я вышел, чтобы ему не мешать, – пояснил Олег через минуту. Аркадий уже думал, что Мамбов ему не ответит. – Вика о чём-то шушукается с Марией, и им тоже лучше не мешать. К тому же я попробовал провести анализ нашего предстоящего дела, и теперь мне нужно подумать. Потому что получается какая-то ерунда. Какой-то калейдоскоп событий, среди которых просто нет тех, которые имели бы правильное решение. И я не знаю, с чем это может быть связано.

– Ой, не грузи меня, – Куницын помотал головой. – Вот куда я ни за что и никогда не пошёл бы, так это в вашу группу, даже если бы меня туда пряником заманивали. Они снова замолчали. В конце концов Куницын вздохнул: – Ладно, не буду мешать тебе думать. Пойду я мировые новости почитаю, а то так и правда войну можно проспать.