Великий князь со вздохом оторвался от созерцания пейзажа за окном, подошел к столу и позвонил в серебряный колокольчик.

В зал неслышно проскользнул сухощавый секретарь. Склонив голову в почтительном поклоне, он замер, ожидая дальнейших указаний.

– Где сейчас заместитель командующего Западного корпуса, который вернулся из плена с эльфами? – Голос князя прозвучал твердо и властно.

Секретарь осторожно открыл кожаную папку, пробежал взглядом по строкам и, закрыв ее, произнес:

– В темнице Тайной стражи, великий.

Князь на мгновение застыл, обдумывая услышанное. Затем, резко поднявшись, он произнес:

– Освободить! Немедленно!

Секретарь вздрогнул, но не осмелился возразить.

– Подлечить и привести ко мне. С него и его офицеров снять все обвинения. Освободить всех и вернуть в корпус. Открыть арсеналы и вооружить корпус по новой. Отправить для охраны западных границ. Подготовить приказ о назначении арестованного заместителем командующего корпуса и наградить его золотом. Отозвать Кирсана из армии вторжения в Снежное княжество и назначить командующим корпусом на западе. Все, иди… Нет, постой, – остановил секретаря князь, – пусть Кирсан заберет с собой всех своих агентов.

Секретарь снова поклонился и, словно тень, исчез за дверью. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом дождя по окнам кабинета…

Юго-восточная окраина Вечного леса. Ничейная территория

Между южными отрогами Старых гор и южной оконечностью Большого хребта Снежных гор простиралась ничейная земля, где когда-то кипела жизнь орков. Этот участок степи был благодатным оазисом, прикрытым от ветров, с теплым климатом, реками, полными рыбы, множеством диких животных и обильными сочными травами. Но пограничные отряды снежных эльфаров и лесные рейдеры выбили кочевников с этих богатых пастбищами и реками угодий. С запада нападали снежные эльфары, а с востока через Проклятый лес пробирались рейдеры. Орки вынуждены были уйти на юг. Пустующие земли заселили одичавшие лорхи, их тысячные стада бродили по междугорью. Львы, волки и гиены жирели на обильных трапезах, грифы и шакалы-шарныги обжирались падалью. Сотни лет после ухода орков здесь протекала своя неспешная дикая жизнь.

Теперь здесь стояли две орды молодых орков. Южная орда под предводительством старого Шырбрума и северная под командованием Быр Карама.

Два седых воина с потертыми клыками, что говорило об их мудрости, сидели в походном шатре, потягивая вино из изысканных серебряных трофейных кубков. Шырбрум, прищурившись, произнес:

– Мое вино лучше твоего, Быр Карам.

– С чего это? – недовольно буркнул тот.

– Оно с южных виноградников, – с усмешкой ответил Шырбрум. – А твое кислит…

Быр Карам вспыхнул:

– Ты сам кислый, как… как невыделанная кожа, старый лис. И удачи у тебя не больше, чем у хромого зайца.

Шырбрум оскалился:

– Может, я и кислый, но зато захватил целый город. А сколько бочек вина ты вывез?

Быр Карам скривился и бросил косой взгляд на старика:

– Пятьдесят. А что?

– А я больше сотни, – с гордостью ответил Шырбрум. – И еще сами эльфары предоставили мне большой обоз.

Быр фыркнул, но промолчал. Затем отпил вина и вытер губы рукавом.

– Много хвалишься, старый пень. Тебе кто-то помог? Сам бы ты сейчас дикими свиньями был сожран.

– Мне помог Отец, – выпрямился Шырбрум и устремил гордый взгляд поблекших от возраста глаз на товарища.

– Это мне сказали! – презрительно фыркнул Быр. – Поклонник столбов, что на юге. Отец и близко не подошел бы к еретикам.

– А я не подходил к столбам, – невозмутимо ответил Шырбрум. – Баловство это. Скоро пройдет. И ты прав, Отец ко мне не приходил, я сам к нему пришел.

– Как это? – удивился Быр Карам.

– А так: я встретил вашего хумана, и он сообщил мне волю Сына. Я послушал его – и вот моя добыча больше. Ты, я знаю, недолюбливаешь хумана. А зря. У тебя, Быр, мозги превратились в кость, и ты не можешь соображать. Как тебя хан терпит?

– Как надо, так и терпит. И ничего не превратились в кость мои мозги, они нормальные.

– Ха, нормальные. Хан тайно ведет сношения с последователями Сына и тебя сослал сюда, чтобы ты ему не мешал. Ты забыл, что тот, кто принимает хумана, который есть голос Сына, тот принимает Сына и Отца? А ты на него вечно злословишь…

Быр Карам в изумлении открыл рот и с недоверием уставился на старого орка.

– Ты что, стал поклонником Худжгарха? – спросил он.

– Я видел Сына, – кратко ответил Шырбрум.

– Когда? – не поверил Быр.

– А тогда, когда сражался с теми, кто напал на ставку. Мой отряд находился в городе, и я увидел битву, поспешил на помощь и увидел его. Высокий, с тремя головами и руками, он вселял ужас в сердца мятежников. А старики говорили, что придет мститель с несколькими головами и руками. Он отделит истинных детей своих от предавших завет Отца. Погибель будет неверным, и придет искушение на род первородных, и кто не поддастся искушению, тот будет иметь награду, а предавшие Отца будут гнить в земле. Все сходится, Быр, только ты не замечаешь этих знамений.