– Альберт ринулся вперед, игнорируя приказ, - будто читая мысли, не открывая глаз, поделился Доменик. – Когда мы думали, что все закончилось, вышли еще десять человек. Мы дрались и я пропустил парочку ударов, которые и пришлись по простреленному участку кожи. Не страшно, малышка. Все пройдет.

Но как бы Доменик стойко не держался, голос его выдавал. Вымученный, сдерживающий боль. Взяв ножнички, разрезала наложенный бинт и не смогла остановить встревоженный выдох. Фиолетовые синяки украшали добрую половину мужского торса, и из-за них я с трудом нашла ранение. Ровно в том же месте, как и у меня. Несколько слезинок вырвались из глаз, но все равно я смогла совладать с собой и с помощью Доменика наложила новую повязку. Он улегся на постель, наконец-то приоткрывая глаза, и мое сердце тревожно сжалось. Лишь глаза говорят правду. Мужчина не мог заставить себя поделится о насущных проблемах, но вот через его глаза я разговаривала с душой. Она не лгала мне и признавалась в своих слабостях.

– Сколько? – на выдохе спросила я, не прерывая зрительного контакта.

– Пятнадцать раненных и двое в слишком тяжелом состоянии.

– Флэшка?

– Уже успели передать, - с трудом прошептал Доменик. – Иди ко мне, котенок. Потребность в тебе, намного больше, чем в воздухе.

Оглянув его тело, поджала губы. Могу случайно задеть. Его поступок… сложно. У нас никогда не было легкости в отношениях на самом деле. Стопроцентной, отрезвляющей и желанной не было.

Наплевав на свое потное тело, сняла повязки, которые до сих пор были у меня на руках и забралась на кровать. Легла на подушку, уставившись на его профиль, боясь прикоснутся. Доменик же игнорируя ранение, притянул меня ближе, укладывая мою голову к себе на грудь, поглаживая по спине. Я его лекарство и успокоение. Стук сердца подтверждал данную догадку, утихая и стуча размеренно.

Доменик уснул, а я все также лежала, не в силах даже прикрыть глаза. В голову лезли тревожные мысли. Что теперь будет с Домеником? Требуется не только вычислить, кому передали, но и найти вовремя, иначе Доменику грозит опасность. Страшно предположить, что с ним станет, если не успеет… Верная смерть, ведь не допустят, чтобы Дон попал за решетку. Расправятся сами. Мне не привычно его так называть, но да – это его положение. Александр все объяснил, но даже он не подозревает, что Доменик нарушил самый главный закон – омерты. Поделился со мной той информацией и если хоть кто-то об этом узнает, то род Конте закончится на Доменике и Александре. Доменик уничтожил все, не придерешься, но все же. Кто-то мог нас подслушать, взломать систему и узнать. Я не прошла обряд, узнала о многом, что не должна знать от самого главы и одно неосторожное слово поведет за собой настоящую войну.

??????????????????????????

Переодевшись в черный купальник, пошла поплавать и благо, вода в бассейне была теплая. Забравшись в воду, проплыла десять кругов и когда усталость сменила напряженность, я поплыла к бортику, где уже сидел Доменик. Опустив ноги, закатав штанины, наблюдал за мной. Сонный, лицо измученное, но он здесь, живой. Я должна быть благодарна Богу, хотя бы за это.

Остановившись около него, схватилась за его бедра, намочив брюки, заглядывая в глаза, которые были уже не читаемы. Вновь закрылся, не желая перенести на меня своих монстров.

– Ты любишь воду, - уголки моих губ дернулись.

Мне не хватает таких обычных разговоров. Не о моем тревожном, таинственном прошлом, а просто о себе. Банальностей, какие имеются у каждой влюбленной пары.

– Приготовься, - Доменик вопросительно уставился на меня. – Когда у мамы отошли воды, она переходила мостик. У нас на даче имелся ручей, а чтобы перейти на нашу улицу, нужно было пройти через мостик. Мама чудом дождалась, когда соседка вызвала скорую и задержись они, то я бы родилась на мосту. Хотя, я долго не могла научится плавать… если верить рассказам мамы.

– Не помнишь? – я кивнула. – А ты не принимала таблетки в детстве?

– Не помню. Папа, возможно, когда заболел. Эти воспоминания, - я прикусила губу, глаза затуманились, - тревожат во мне что-то. Как будто прошлое, настоящее и будущее соединились в одной точке. Я стараюсь понять, разгадать, словно какой-то шифр, но лишь головные боли и никакой подсказки. Расплывчато. Единственное, что мне известно и я точно уверенна в этом – ты пробудил Анастасию.

Его ладонь погладила меня по щеке, хотел что-то спросить. Раздумывал.

– Я приму любую твою сущность. Помогу разобраться и найти тебя истинную, но только чтобы ты не мучилась. Мне невыносимо наблюдать за твоими переживаниями. Лучше я сгорю заживо, чем стану сторонним наблюдателем твоих душевных пыток.

– Как это возможно? – не могла поверить. – Доменик, я сама не знаю, кто я. С рождения я имела имя Валерия, а в шесть мне как будто сдвинули сознание, заявив, что я Анастасия. Не знать, кто ты на самом деле… невыносимо. Чувствую себя предателем собственной души. Необъяснимо и… нестерпимо. Вроде знаю, сколько мне лет, кто друг, где родилась и обычные вещи, но тем временем моя другая часть это не понимает, не готова принять.

Продолжая поглаживать по щеке, задал вопрос:

– А что хочет Валерия? Озвучь. По крайней мере, мы будем знать половину тебя, а с другой разберемся последовательно. О чем мечтала? Что было в твоем воображаемом списке, пока ты не встретила меня?

Доменик помогает мне разобраться и это многого стоит. Я и совсем стала забывать рядом с ним о списке. Сейчас он потерял краски, даже произносить стоит труда, чтобы знать, что это неосуществимо, но при этом я и рада, а с другой стороны разбита.