– Простите… я не специально…

– Тшш, милая. Зайди в дом. Анна проводит тебя, - за ее спиной я увидела девчушку, примерно моего возраста с русыми волосами, которая поспешила меня проводить.

Зайдя в дом, я действительно почувствовала, что в безопасности. Дело в самом человеке, ауре, которая успокоила меня, и все слезы моментально исчезли. Меня усадили в гостиной на кресло, накрывая колени пледом и подавая ромашковый чай. Я наконец ощутила, что груз с плеч сошел. Здесь меня никто не тронет.

От лица Доменика.

Единственная женщина, которая могла помочь Лере в этот момент, только моя мама. Я не свернул назад и не закрыл в квартире Леру по одной простой причине, что у мамы она будет в настоящей безопасности. Никто до этого не смел тронуть даже волосок с головы моей матери, а я хотел того же для своей женщины.

Проводя взглядом дрожащую от слез и всхлипываний Валерию, которая скрылась в доме, пошатнулся от резкой, звучной пощечины матери. Выпрямляясь, повел челюстью, принимая вторую, заслуженную уже устояв. Не нужно гадать за что, ведь и так понятно. Не усмотрел. Получил по заслугам и не вправе возразить матери. Нас так воспитали.

– Как мой сын, мог натворить столько ошибок? Допустить их, как? – сдержанный, но властный, обозленный голос матери освежал от пережитого. – Ты должен быть собранным, идти впереди всех, но тебя обвели вокруг пальца те, кого мы знать не знаем в стране, которая принадлежит нам. Вместо того, чтобы пить ту дрянь, которую тебе дали в клубе, должен был изначально проверить за собой слежку. Медлительность не твое преимущество, а недостаток. Я не потерплю подобных промахов. На тебе лежит ответственность за весь род Конте! Приди уже в себя наконец и вспомни, что ты здесь главный, а не те итальянские морды за которыми ты летишь по первому зову!

– Да, мама, - покорно ответил, сдерживая растущую от ее слов злость.

– А ты? – накинулась мама на Александра. – Для чего ты находишься рядом с братом? Вы играете в смертельные игры, мальчики! Здесь не место веселью и соревнованиям, кто круче! Приведите себя в порядок и только попробуйте опоздать, хоть на одну секунду – вы меня знаете. Идите.

– Мам, а Валерия… - попытался я впервые поспорить с матерью.

– Доменик Конте, не смей перечить собственной матери! – повысила она голос на одну октаву, а ее глаза метали молнии.

Склонив голову, обошел ее, не имея никакого желания и права спорить. Прошагав на второй этаж, ополоснул лицо, упирая руки в раковину и смотря в свое отражение. Все, что я пытаюсь слепить из Валерии, только для того, чтобы она смогла себя обезопасить. Мама права, не уследил. Всегда был на шаг впереди и повел себя недопустимо. Оплошал и это еще мягко сказано. Двое моих людей полегло. Не последние потери. За их смерть несу ответственность только я и никто больше. Нужно было взять больше людей, закрыть всю улицу, прежде чем допускать подобное. Валерия не виновата в стремлении познать себя и свою сущность. Ничего, самолет ее матери совсем скоро приземлится и состоится разговор. Я не могу сегодня улететь, не узнав правды.

Верно, я главный, но нужно провернуть этот трюк, чтобы ткнуть этих моральных уродов в собственное дерьмо. Им не важна семья, лишь власть, вот чего они хотят добиться. Сместив меня, добьются желаемого, но я не позволю. Я убью двух зайцев одновременно. Выполню их условие, а также покажу Валерии то о чем она не могла даже догадываться. Мама о таком не будет шептаться, но я вынужденно заставлю ее показать истинную многогранную величественную сущность, которую имел честь видеть, будучи подростком.

Стеснительность окутала меня, когда мы все вместе сели за стол. Доменик во главе стола, его мама с противоположной стороны, а мы с Александром друг напротив друга за квадратным столом. Я ощущала их безмолвную стычку, благодаря глазам, которые ни один из них не опускал. Виктория и Доменик. Я не должна видеть подобное, но заметно, что здесь не принято выносить скандал на всеобщее обозрение, позволяя себе кричать или говорить непристойности. Только глаза.

Внутренняя отделка дома была уютной, не холодной, как у Доменика и мне симпатизировал вкус женщины, который не ограничивался только черно-белой палитрой. Приятные молочные тона разбавлялись со всевозможными цветами, как яркими подушками на сером диване, так и весьма броскими картинами.

– Итак, - мама братьев перевела уже мягкий взгляд на меня, чем потрясла безумно своим перевоплощением, - я хотела бы извиниться за подобное знакомство от имени своей семьи. Из-за нашей неосмотрительности ты пришла в этот дом в подавленном состоянии. Я не представилась. Виктория Павловна, но можешь называть меня просто Викторией, так менее официально звучит.