– Ошибаешься, - Доменик убрал поднос на тумбочку, а его спокойствие лишь подстегивало мое бешенство. – Валерия, я изначально дал понять, что ты вся принадлежишь мне. Меня волнует любая мелочь, связанная с тобой и прими уже это, как должное. Морить себя голодом, чтобы подстраиваться под какие-то стандарты – полная чушь! Я пробовал до тебя донести словами, но видимо не получилось. Перевернись!

Доменик потянул край одеяла, оголяя меня и я тут же лягнула его ногой, но он успел ее поймать, переворачивая меня и налегая всем весом на мои ноги.

– Слезь, тупой осел! – брыкалась я, крича, словно меня резали. – Стелешь в уши разнообразную дичь о равноправии, а на самом деле имеешь меня по всем статьям!

Секунда и по моей заднице пришелся звучный шлепок и я промычала в подушку, стукнув по постели кулаками. Кретин. Самовлюбленный болван.

??????????????????????????

– Я выбью из тебя всю дурь! Обещаю – тебе понравится.

– Катись на дно ада! – прокричала я, пытаясь сдвинуться, но одна его рука легла мне на лопатки, обездвиживая.

– Я. Люблю. Твое. Тело, - чередуя через каждое слово обжигающий шлепок, Доменик буквально вбивал в меня информацию. Каждый удар его ладонью оставлял на моем теле розовый отпечаток, но ничего, кроме обиды и несправедливости я не ощущала. Даже боли.

Десять шлепков и он остановился, поглаживая мою горящую задницу, спускаясь ниже и накрывая мой предательски влажный, но набухший клитор. Стиснув челюсть, сдержала стон, когда Доменик стал кружить пальцами вокруг половых губ.

– Каждая часть твоего тела принадлежит мне. Никто другой не имеет права посягать на мое. Ты поняла меня? – но я молчала и по моей розовой ягодице пришелся новый удар, но зажав ткань подушки между зубов, промычала.

Унизительно находится в такой позе. Положении. Никто не вправе мне диктовать условия. Я слишком много контроля передала Доменику над своей жизнью, вот и расплата. Человек такое редкостное дерьмовое существо, которому вечно всего будет мало.

Заметив, что я никак не реагирую, Доменик слез с меня, переворачивая и стоило потянутся к моему бесстрастному лицу, как я дернулась в сторону, отворачиваясь. Плевать, что я голая. Плевать, что у меня саднит теперь не только между ног, но и задница. Самое унизительное, так это то, что за мою жизнь теперь отвечаю не я.

– Накручиваешь? – глухо поинтересовался Доменик, прикладываясь рядом и с усилием уложил мою голову к себе на плечо, не давая и шанса вырваться, когда стал поглаживать свободной ладонью по волосам. – Я параноик, котенок. Мне необходимо контролировать тебя, ведь я впервые настолько зависим от человека и как бы тебе это не было неприятно слышать, но ты моя единственная слабость. Я поглощаю каждое твое слово, пускай адресованное и не мне, а твоей подруге. Не могу унять свое помешательство.

Я молчала, уставившись перед собой отстраненно, позволяя гладить свои волосы, слышать биение его сердца, которое успокаивало. Когда-то мне мама сказала достаточно мудрую вещь «В отношениях ты должна научиться наступать на свою гордость, чтобы делать хорошо не только себе, но и твоему избраннику. Искать компромисс, а не как упертый баран постоянно биться рогами в каменную стену, стараясь ей объяснить, что только ты прав и никто больше». Что же, я начинаю ее понимать. Бесит другое. На уступки всегда иду я, а Доменик же принимает, как само по себе разумеющееся. Замалчивая, сглаживая углы, я сделаю только хуже. Дойдет до того, что меня вообще не будут выпускать из дома, чтобы ни чей взор, кроме его не устремился ко мне. Слушала лишь его. Видела его и никого больше. Превращу в безумного собственника, если сдамся.

– Остановись, Доменик, - мой жуткий шепот, пропитанный ужасом, как лезвием по сердцу. – Проще всего заявить, что я такой и принимай меня таким. Нет, Доменик. Я не собираюсь тебя провоцировать, позволяя себе лишнего, но представь хоть на одну секунду, что я также тебя задушу опекой. Не дам сдвинутся, постоянно буду спрашивать, куда ты, каждую секунду проверяя, забирая мобильник и вскрывая твою телефонную книгу, переписку. Господи, да я призналась вчера, что люблю тебя перед сотнями людей, ради тебя, ведь ты ликуешь, когда я подтверждаю, что я только твоя! Ты задушишь меня, Доменик! Задушишь собственными руками, перекрыв кислород. Я должна иметь что-то, чего бы ты не касался… Я… слишком долго боролась не для того, чтобы быть обездвиженной, посаженной на золотую цепь.

То, как мы переключаемся со скоростью света – пугает. Но дело лишь в нас. Именно мы можем довести друг друга до бешенства за одну секунду, так же как и до безумной обжигающей, всепоглощающей страсти от которой плавятся все внутренности.

Доменик прикоснулся двумя пальцами к моему подбородку, приподнимая голову и я столкнулась с его глазами.

– Компромисс? – я слабо кивнула, давая ему выразить свою точку зрения. – Прости, я больше не буду подслушивать твои разговоры. Признаю, напортачил, совсем забыв про рамки. Но, что касаемо твоей диеты я не поменяю своего решения. Еще раз попробуешь вытворить подобное, то охрана с тобой будет сидеть за столом и контролировать сколько ты скушала.

Я на собственном опыте знала, что Доменик не бросает слова на ветер. У меня имелись возражения о которых я не собиралась молчать.

– Я лишь скинула совсем немного, потому что у меня появился животик за время, пока я сидела взаперти в твоем замке. Мне нравится тело в котором я нахожусь сейчас.

Коварная улыбочка окрасившая его лицо не внушала доверия. Опустив голову, Доменик дотронулся до моей груди, мягко сжав тяжесть в своей руке. Моя грудь полностью умещалась в его ладони и я заворожено наблюдала, как его карие глаза меняют окрас на темный, практически угольный черный.