– Что ты сделала с бедной книжкой?

Я взглянула на Доменика, пожав плечами и выдавая:

– Я брала в библиотеки журналы и потеряла один, вот мне и пришлось отдавать в жертву мою книжку. Ее больше нет. Когда, я набралась мозгов и решила поменять – ее забрали. Я корила себя намного больше, чем мама. Тогда умом я не блистала.

А про себя добавила – и сейчас тоже. Предполагаю, что меня ждет, свяжи я судьбу с Домеником, но не могу себе отказать. Впервые я встретила подходящего мужчину, но к сожалению, у него имеется не очень заманчивый род деятельности. Я буду корить себя до конца жизни, если не попробую. Как я бы выглядела, если бы вела себя по-свински, когда нас сегодня утром троих чуть не взорвали? Ему вон пришлось найти исполнителя, а я бы маячила со своими капризами.

– Твоя мама хорошо на самом деле постаралась. Привила правильные ценности, трудится тоже не боишься и этому доказательство твой приезд в Москву за счет государства. У меня все по-другому, знаю, ты так думаешь, но встретив мою маму поймешь, что это совершенно не так. За столько лет проживания в Италии ее русский дух не пропал. Скажу так, - я заинтересованно уставилась на Доменика, упираясь локтем о спинку дивана, - больше всего мы получали от матери. Отец же на ее фоне был именно в нашем детстве вообще ангелом. Нервная система у нее не дай бог каждому, а мы же с Александром любили пошалить. В ход шло все - начиная от ладошки и заканчивая крапивой.

– Крапивой? – удивленно вскинув брови, переспросила я с трудом представляя, каким Доменик был мальчуганом.

– Ну, я же не постоянно находился в Италии. Здесь у меня, хоть и недолго, но имелись дедушка с бабушкой. Мама любила проводить лето не в Италии, а именно в России, поэтому ты и почти не слышишь акцента в моей речи. Чем чаще ты используешь накопленные знания и больше имеешь контакта с носителем, тем лучше поймешь язык.

– Я не видела своих дедушек и бабушек.

– То есть? – Доменик пораженно уставился на меня и забрал кружку из рук, делая глоток.

– Эй, ты заболеешь!

– Я вообще не болею. Ну, так что? – напомнил он мне, отдавая кружку.

– Меня мама родила поздно. Ей на тот момент лет 42-43 было, а до моего рождения уже никто не выжил. Мне даже было как-то досадно, - задумчиво сказала я, - у Лизы и Валеры были дедушки и бабушки, а у меня нет. За маму обидно было. Когда она за мной приходила в школу, то все считали ее бабушкой, а я же грудь вперед, волосы назад и пошла бороться за честь семьи. В детстве все по-другому.

Уже никто из нас не смотрел мультик, а погрузились в свои собственные воспоминания, просто посматривая на мелькающий экран. До шести лет я чувствовала себя комфортно, меня все любили, я дружила со всеми и не слышала в свой адрес плохих высказываний. Школа. Ее я люто ненавидела из-за одноклассников. Травили, насмехались, хвастались своими состоятельными родителями, а я же выглядела гадким утенком на их фоне. Хотя нет, были и положительные моменты. Например, когда в 12 лет у тебя имелась роскошная двоечка, а девчонки палятся, когда переодеваются на физкультуру с лифчиками набитыми ватой. Кстати, у многих до сих пор не выросли, впрочем и извилин тоже не добавилось. Многие пошли по наклонной и прежних выскочек не наблюдалось.

??????????????????????????

– Валерия, я ненавижу интригу и тому подобное, поэтому хочу услышать…

– Нет, - резко заявила я, вздернув подбородок, посмотрев на него упрямо. – Это я и имею ввиду, когда говорю, что не стоит рассказыть о прошлом. Тебе будет постоянно мало и в итоге дойдет до того, что ты будешь контролировать в действительности каждый мой шаг, и тем самым перекрывая дыхание, ограничивая свободу. У тебя есть прошлое и тем не менее, я не заказываю на тебя информацию, как ты в тайне от меня и ничего, вон сижу, жду, не надоедая вопросами. Мне сегодня реально было плохо Доменик, когда ты убил человека, попытавшего нас убить. Я знаю, что здесь совершенно другие законы и наказание за их нарушение, но ты кидаешься словами, что поможешь мне здесь акклиматизироваться, а по факту прячешься в кабинете или же убегаешь на встречи.

– Ты все переворачиваешь,- не остался в долгу Доменик. – Я сказал, что ты должна дать знать…

– Я никому ничего не должна. В той записке был любящий человек, а в этом случае он должен чувствовать мое состояние или же хотя бы логически поразмыслить и прийти к выводу, что мне тяжело. У нас с тобой помимо всего прочего еще и разные социальные лестницы.

– Тебе обязательно переводить все в скандал? – полюбопытствовал Доменик издевательски, а я же поняла, что достаточно разговоров с твердолобыми.

Запахнувшись поплотнее в плед, поспешила на выход и только дойдя до двери, заметила, что тот лежит, как ни в чем не бывало.

– То есть, ты даже провожать меня не будешь? – шокировано спросила я, а тот же обернулся, нацепив надменную рожу.

– До этого у тебя не было проблем с поиском комнаты.

– Хорошо, - он удивленно вскинул брови. – Тогда я закрою ту самую комнату на ключ и только попробуй выломать и уложить меня на себя.

– Детка, не нужно свои грешки на меня сваливать. Сама же прибежишь, чтобы я помог тебе уснуть, - поиграв бровями этот пошляк, добавил: - Я не гордый – помогу.

– Ррр, - вскипела я, уходя прочь.

Бесполезно с ним разговаривать. Но зайдя в комнату и опустившись около вазы с цветами, не могла скрыть радостной улыбки. Определенно, я никогда не соскучусь с Домеником. Многогранный, темпераментный и такой интригующий. Доменик безумно хочет узнать о моем прошлом, но даже не представляет, насколько я хочу узнать именно его. Того, кого еще никто не знал и не видел. Я увидела лишь малую часть, но я не остановлюсь, пока я не узнаю его полностью.