– Не покидай меня никогда, - озвучил просьбу Доменик, и она ему далась не просто. – Будет невыносимо, похуже, чем сегодня, но я не хочу, чтобы ты оставила меня. Мое сердце принадлежит только тебе и разбить, вырвать из груди можешь только ты. Никто больше не способен до него дотронутся. Только ты. Всегда.

Обхватив его посильнее, почувствовала себя такой желанной женщиной. Я не уверена, что найдется еще один человек, связанный с мафией, способный говорить такие речи. Доменик особенный и связь наша уникальна. Такая запретная, но притягательная любовь. Запретный плод всегда сладок, а посмотрев на Доменико хоть раз, захочешь стать сладкоежкой.

– Любое воспоминание из детства.

Вот, что я имела ввиду, когда вела речь о том, что хочу взаимности. Большинство пережитых лет у меня, если и случались хорошие денечки, то я не могла, как следует ими насладится, не в силах отпустить окутавший страх тех лет. Пришлось нелегко, но находясь в руках Доменика, понимаешь, что и призы тоже вручают за прошедший трудный путь.

– Как я разбил мамину вазу, - тихонько рассмеялась. – Эй, вообще не смешно. В детстве я вообще был пухлощеким, мама еще во время беременности хорошо питалась, вот я и родился на четыре килограмма с чем-то весом. Первый ребенок, излюбленный родительским вниманием. Конечно, до пяти или шести лет. Дальше началась тщательная подготовка, и только тогда начали объяснять, кем папа работает.

– Разве ты не догадывался? – я ахнула в шоке.

– Мама строго запрещала держать оружие в доме, а отец очень дорожил ее мнением, поэтому у нас были вооружены только те люди, которые стояли по всему периметру забора, а в дом заносить было под запретом. У отца же имелся подвал с оружием о наличии которого я только узнал чуть позже. Папа был еще тем конспиратором.

– Почему он умер? – поспешно спросила я и мысленно хлопнула себя по лбу. – Прости, если не хочешь, то….

– Враждующая с нами около десяти лет семья организовала убийство моего отца. Я на тот момент улетел с Александром в Россию, потому что у мамы возникли некоторые разногласия с партнерами, но кто же знал, что так закончится.

– Ваза, - напомнила, чтобы Доменик не погрузился еще глубже, как я сегодня.

– Мама питала любовь к искусству. Когда только они с папой познакомились, то у него в кармане не было и гроша. Разорился. А мама уже тогда ходила по выставкам, сходила с ума по предметам искусства, но не могла купить. Как только отец вернул, не только то, что ему принадлежало по праву, но и подчинил уже и Россию, то как раз мог себе позволить. На одном из аукционов была жутко дорогая ваза, мама с нее после покупки сама лично пылинки сдувала, ну и ее любимый сынок и поспособствовал. Футбольным мячом прямиком на второй этаж, через открытое окно зарядил и услышал, как что-то разбилось. Пока поднимался, молился, хоть бы не мамина ваза, но мои молитвы не были услышаны. Отцу, находящемуся на совещании, через пять минут сообщили, но мне было плевать. Мама сидела над осколками и бесшумно плакала, а я ничего не мог сделать. Сколько не пытался найти за эти годы, похожую или же другие работы этого художника, но как я наслышан он уже умер, а все остальное распродано.

Жутко трогательно. В который раз этот мужчина влюбляет в себя.

– Достаточно трогательно, чтобы растопить твое сердце?

И тут я поняла для чего это он рассказал. Мужчины неисправимы. Выпрямившись, стукнула его по плечу и замахнулась еще раз, но Доменик ловко перехватил руку, расположив у себя на шеи.

??????????????????????????

– Девочкам нравятся подобные истории, разве нет? – лишь закатила глаза, и Доменик сжал мою попку.

– Мне нравятся вообще, что ты говоришь. Такой приятный тембр голоса с хрипотцой…

– Даже не надейся, что я поведусь на этот флирт. Колись, кто украл твое первое воспоминание.

– Ты будешь зол, - предупредила я на что он в удивлении вскинул брови. – Любимое воспоминание, как меня катал на санках Лизкин одноклассник, меня называл его женой, а мою куклу нашим ребенком.

И тут звонкий, больной шлепок пришелся по моей ягодице.

– Ты нормальный? – возмущению не было предела.

– А ты да? Рассказывать жениху подобные вещи. Он тебе нравился?

По крайней мере это адекватная ревность. Не доводящая до крайностей.

– Во-первых, - поерзав на его бедрах, вскинула руку, показывая заветный пальчик, - кольца нет и предложение не поступило.

– Куплю хоть тысячу колец, но на колено не встану. Довыпендриваешься, вообще полетим первым рейсом в Лас-Вегас в таком прикиде. Будь осторожна со словами.

Как бы беседа не располагала на печальную нотку, но я должна ее привнести.

– Во-вторых, как мне известно, ему сделали уже много операций на сердце, почку и другие органы. Здоровье с самого детства у Мишки не очень и вместо того, чтобы ходить на уроки, большую часть проводил в больнице. Янку жалко – его девушку. Столько рядом с ним и не сдается. Я его давно не видела, после переезда, а мама скончалась. Жалко, такая добрая женщина. Никогда меня не ругала, когда я у них под окнами Мишку звала погулять.

Отвратительно, но реальность такова, что мы не можем болеть при такой обстановке, которая имеется сейчас. Если бы имелись деньги, то хватило одной операции и не пошли бы осложнения на все тело. Про таблетки вообще речи заводить не стоит, ведь они не покупали и половины из предоставленного списка лекарств. Бюджет не распологал.

– О чем задумалась?

– О глобальном, - я пояснила, чмокнув его в щеку заторможенно. – Столько людей заболевает, а никто ничего не делает. Миллионы людей гонятся за яблочным гаджетом, унижаются, продают свою девственность, ради какого-то смартфона, а ежедневно умирает столько людей. Каждый мечтает дожить до старости, но большинство не доживает. Взять к примеру Лизкин класс, так там уже половины мальчишек нет. Аварии, случайные случаи, передозировка сделали свое дело, и теперь молодых парней нет.