Раз нам с Картером предстояло окунуться в прошлое, я, даже не желая этого, сейчас вспоминала кое-какие моменты, проведенные с ним.

Например, то, как мы вечером сидели на крыльце домика для прислуги на территории владений его семьи. Наверное, стоит учесть, что тогда мы были совсем детьми и слишком многие воспоминания с тех пор стерлись. Или стали расплывчатыми, но некоторые я до сих пор помнила отчетливо. Например, как это. Мне даже казалось, что я до сих пор улавливала запах тех булочек с корицей, которыми меня кормил Картер. То, насколько близко он сидел, пальцем лениво указывая на те созвездия, которые были видны между ветвями деревьев и рассказывая про них легенды. Даже будучи ребенком Картер знал куда больше, чем многие взрослые и часто я заслушивалась тем, что он мне говорил. Часто сама просила мне что-нибудь рассказать.

Так получилось, что Картер стал неотъемлемой частью моего детства и, как бы мне этого не хотелось, но впоследствии это частично отобразилось на всей моей жизни. Даже в школе на уроках я, изучая кое-какие материалы, вспоминала о том, что раньше когда-то об этом мне рассказывал Картер.

Это было не совсем классно. Особенно, если учесть то, что я уже терпеть его не могла и всячески пыталась забыть.

А он был почти везде. От него я узнала про некоторые стороны жизни, новые игры, даже правила спорта. Да вообще про многое.

Этот ублюдочный альфа еще в детстве многое в меня заложил.

Но, возможно, это было обоюдно.

Я ведь тоже Картеру многое рассказывала. Он, как наследник одной из самых влиятельных в нашей стране семей, единственный сын у своих родителей и, как будущее целого конгломерата, был отстранен от обычной жизни. Вечно в окружении охраны и дни исключительно по расписанию. Даже его окружение было пристально подобрано.

Это как раз и было причиной, почему в их особняке не терпели посторонних — из соображения безопасности. И я стала тем самым сбоем. И поэтому Картер скрывал меня от своих родителей. Меня бы запретили туда приводить. И прислугу наказали бы за то, что сразу не рассказали про постороннего, находящегося рядом с их сыном. Даже, если это ребенок.

Про родителей Картера я не могла сказать ничего плохого. Или хорошего. Я их вообще не знала. Мне было лишь известно то, что их сын для них все, но в детстве я встречи с ними боялась больше, чем чего-либо другого. Понимала, что после этого Картера не увижу.

А так, по возможности я рассказывала ему про ту жизнь, которая может быть без окружения охраны. Альфа ведь тогда не знал даже того, как работают магазины. Как в них продаются и покупаются товары. Да и вообще много всего.

Интересно, вспоминал ли меня Картер в более взрослой жизни, как и я его? Заходя в магазин думал о том, что я была первой, кто рассказал ему про него? Хотя, если и вспоминал, то явно думал про Кели. Она ведь заняла мое место.

Открывая глаза, я опять отпила кофе.

Уже предпочла бы избавиться от всех этих мыслей, но все равно кое-что опять вспоминала.

В частности то, что Картер в детстве был странным. Я бы не сказала, что из-за того, что в те времена я весила чуть больше тонны, остальные дети меня травили. Скорее просто не замечали. Разве что во время физкультуры в школе посмеивались когда я на скакалке прыгала. Но, в принципе, я привыкла к тому, что меня сторонились. Картер же этого не делал.

Наоборот. Очень часто он стоял ко мне слишком близко. Или так же близко садился. Однажды вообще взял меня за руку. Тогда, над основным зданием его особняка вспыхивали фейерверки и Картер утянул меня в восточную часть сада, чтобы их показать. Зрелище было впечатляющим. Особенно, если учесть то, что я раньше ничего подобного не видела. Так и стояла с открытым ртом, смотря на небо.

В тот момент Картер и взял меня за руку. И, если честно, я не понимала зачем. Это вообще было странно. Я ведь не падала. Просто стояла. Так зачем меня за руку держать? Картер еще большим пальцем водил по моему запястью. Я тогда, как ребенок этого вообще не понимала. Будучи взрослой — тем более.

Когда же дружба между нами была разрушена и альфа начал меня с особой жестокостью травить, был момент, когда мне казалось, что Картер собирался меня поцеловать. Я его тоже на всю жизнь запомнила. Он меня в тот день в коридоре подловил и под лестницу утянул. И я помнила, как дрожала. Почти плакала. У меня на тот момент уже был обоснованный повод бояться его. А Картер некоторое время ничего не говорил, но его губы были в миллиметрах от моей щеки. Почти, как поцелуй. И он долго так стоял. Правда, закончилось всё тем, что он сказал мне какую-то гадость и ушел.

Ну и странностей было много. Пытаясь понять его я уже предположила, что, может нравилась Картеру, но, нет, он богатый, безупречный альфа. Я нищая, полненькая бета. В его интерес ко мне слабо верилось. Да и потом он разбивал меня с таким изощрением, что навряд ли так вообще можно отнестись к той девчонке, которая нравится. Скорее, как к той, которую всей душой ненавидишь.

Позже, я думала, что, может, Картер сам по себе такой, что любит к другим слишком сильно приблизиться, но, нет. Я смотрела на то, как он вел себя с остальными друзьями. Все было обычно.

В итоге, я просто решила, что он ненормальный псих. И, судя по тому, что происходило с нами в более взрослом возрасте, была права.

Вновь отпив кофе, я посмотрела на свой телефон. Картер не перезванивал и до сих пор не приехал. Может, он этого и не сделает?

Но, внезапно я что-то уловила и повернула голову. Вдалеке, еще только при входе в парк, увидела Картера.

Значит, он все-таки приехал.

Сжимая стаканчик в ладони, я более пристально посмотрела на него. Альфа был в штанах и в толстовке. Вновь. Несмотря на жару. Кожа посеревшая. Глаза мрачные. Но, несмотря на это, он всё равно, как и всегда выглядел безупречно. Огромный и мощный. Неминуемо притягивающий внимание и, как всегда вызывающий во мне жжение ненависти.