Я поднялась в номер, был первый час дня, и Вадим спал уже часов десять, а время поджимало. Нужно наведаться на кладбище, вернуть венок или, если нас с ним погонит к чертовой бабушке смотритель, хотя бы сжечь его. Стоило подождать и выяснить, придет ли призрак Ларисы на могилу, и если нет, то отправиться в санаторий и убедиться, что и оттуда она ушла.

Что очевидно непросто, поскольку она не показывалась нам в первый раз.

Если Ломакин в самом деле забрал с кенотафа нечто важное для нее, все придется начинать с самого начала.

— Что-то старое, что-то новое, что-то синее, что-то взятое взаймы, — негромко проговорила я и, секунду помедлив, осторожно потолкала Вадима в плечо. — Просыпайтесь, сэр, нас ждут великие дела.

Он не шевелился. Я толкнула сильнее с тем же результатом, похолодев, сдернула одеяло с его груди — нет, он дышал, но…

— Какого черта! — рявкнула я так, что могла бы разбудить всех покойников мира, но Вадим даже ухом не повел. — Так, ладно…

Это обратная сторона бодрствования в течение нескольких суток? Теперь он будет спать как сурок пару дней, ворчала я про себя, но растрачивать бесценный ресурс — время — не стала, сделала завтрак, радуясь, что могу съесть раза в три больше, чем обычно позволяла себе при посторонних, и села с планшетом на балкон. Пора посмотреть, как там реклама и заказы, и если все хорошо и не требует от меня сногсшибательной оперативности, то я могу поработать над нашим делом.

Балкон, точнее, лоджия, была по площади чуть ли не больше, чем комната в номере, и летом здесь было классно валяться на лежаках и загорать, не слушая ни грохот электричек, ни вопли зазывал и продавцов, ни крики отдыхающих на переполненном пляже. Солнце как раз добралось до отеля, беззастенчиво заглядывало мне в планшет, и я с удовольствием развернула лежак и подставила теплым лучам макушку.

Реклама работала как часы, пара заказчиков скинула на почту новые кейсы, и полчаса я потратила, чтобы заработать немного денег. А могла бы заработать полмиллиона, но это журавль в небе, а реклама и копирайтинг — та самая синица в руках, которую я холю и лелею. Я расставила все по местам, радостно прилепила к новому объявлению жутковатое порождение ИИ — ну, может, три руки пользователи и не заметят, уж больно поза и выражение лица у мужика хороши, — и с чистой совестью свернула приложение.

Что-то кольнуло меня в мозг — наверное, просто усталость.

В том, что я могла найти нечто, что упустил такой опытный сыскарь, как Вадим, я сомневалась. Я не умела читать между строк и выстраивать причинно-следственные связи, у меня не было знакомств в полиции, но я могла увидеть важное в том, что пропустил бы любой другой, даже Вадим. Просто я обращала внимание на другие вещи.

Был ли Ломакин оборотнем, вампиром или эльфом? Был ли он не-человеком, таким, как я и Вадим, иными словами, видел ли он призрак Ларисы или же нет? Могу ли я понять его суть по следам, что он неосмотрительно оставил в сети?

Я снова и снова листала блог, для меня скучноватый, хотя аудитория у Ломакина была, по моим меркам, огромная. Не вся «живая», но внушительная — почти пять тысяч фолловеров. Вадим еще раньше сказал, что стоит изучать комментарии пристальней, чем сами статьи, и пока я спала, страдал над потоком коллективного бессознательного. Теперь отсыпался Вадим, а я сменила его на посту.

Ломакин почти не комментировал свой контент — разве что в самом начале кидал подписчикам пару «спасибо», потом за него в благодарностях рассыпался некто под скромным ником «админ». Был ли это кто-то другой, или Ломакин сам заходил под админским аккаунтом, но ответов на комментарии не было с того дня, как Ломакин стал считаться пропавшим.

Ломакин писал про локации, аттракции, отели, пляжи, местные события, которые мало кому были, впрочем, интересны; собирал окрестные легенды, периодически посещал чужие экскурсии и выдавал на них пространные, не слишком занимательные отзывы. Можно было заметить, когда платил он, а когда ему самому платили, и мне с моим опытом копирайтера бросалось это в глаза. Я бы акценты ставила иначе, аудиторию брала шире, рассматривала совсем другие аспекты, но в целом, если не придираться, статьи неплохи. Особенно те, что не по заказу. Больше всего реакций собирали фотографии — я лишь завистливо скрипела зубами.

Потом я наткнулась на комментарий вроде бы несущественный и со вздохом положила планшет на стол. Солнце тотчас брызнуло на него лучами, я закрыла чехол: нечего подсматривать. Ломакин писал про новые аттракционы для детей и замечал, что его сыну они очень понравились. Для вящей убедительности он приложил фотографию счастливого малыша, и я вычеркнула Ломакина из перечня не-людей.

Охотники на ведьм время от времени объявляли охоту на рыжих, но они, как это было всей их эпохе свойственно, упрощали все до «потом разберемся». Ведьм не существует, а рыжими никогда не бывают ни эльфы, ни вампиры, ни оборотни. Эльфы-полукровки наследуют внешность от родителя не-человека, потому что генетика одинаково работает абсолютно для всех.

Рыжий малыш лет пяти счастливо смеялся в камеру, а за его спиной не слишком приветливо улыбалась фотографу рыжая красавица. Судя по выражению ее лица, Ломакин был «воскресным папой», к тому же не самым добросовестным.

Я потеряла всякий стыд, залезла в соцсеть и приняла на веру то, что там увидела, потому что больше ничего не оставалось. Ломакин был горазд крутить бурные краткосрочные романы, и пару раз его ткнули носом в факты и алименты, хотя в брак он ни с одной женщиной не вступал и в статусе красовалось гордое «вечно свободен». Я провела с Ломакиным еще часа три, пока наконец не услышала, что Вадим очнулся. Меня смело с балкона любопытством.