— Таро?

Он неплохо освоил технику допроса, подумала я, но покачала головой.

— Таро, натальные карты, астрология, просто карты…

— Вы все это знаете?

— Я что, на дуру похожа? — кротко спросила я. — Хотите кофе? Не крутите головой, я не выну кофеварку из шляпы, у меня за ширмой все есть. Кто учит всю эту ерунду, да и каким образом, это же развлекалово, каждый изгаляется во что горазд, главное — понимать, что нужно клиенту… А иначе можно карьеристке нагадать семью и шестеро детей, ну или наоборот, не то чтобы она не заплатит, но человек отсюда должен уходить воодушевленным… А не разочарованным в жизни. Все это так, считайте, хобби, фантазия, творчество, но за деньги. Ноготочки, декупаж, таро.

Я, не переставая тараторить, засыпала кофе, поставила чашки, щелкнула кнопкой на кофеварке и тут же вернулась. Убедить себя, что моя вторая работа приносит удовлетворение хоть кому, кроме арендодателя, не получилось, и мне самой впору было бежать к гадалке в уверенности, что у нее-то точно наука. Ха-ха.

— Кстати говоря, я все равно никого из клиентов не помню. Так что попьем кофе и по домам, — я уселась в кресло и вытянула под столом ноги.

Кабинет погрузился в тишину. Я грустила, осознавая, что придется искать себе новое дело по душе. Вести блог? Уже пыталась, мне нечего людям рассказать. Фотографии? У меня совершенно нет чувства пространства и вкуса. Книжки писать? Господи боже, о чем, да и сколько времени на это все нужно?

— Я пришел к вам не из-за клиентов, — сказал Вадим, досадливо морщась, — не из-за ваших клиентов, я имею в виду. Я пришел к вам, потому что вы оборотень.

День окончательно перестал быть прекрасным, но виду я не подала, лишь прислушалась — что там у соседей и не ходит ли кто по коридору. Но девочки уже закрыли салон и хихикали, прибираясь, и коридор был пуст.

— Смешно, — согласилась я тоскливо. — В погонах?

— Я не знаю, где вы работали по специальности, — вернул мне шпильку Вадим, — может, были в погонах. Мне сказали, кто вы, что можете мне помочь.

— Кто сказал? Обычно женщин награждают другими эпитетами, ну там стерва, змея…

— Вы не сдаете своих клиентов, я — своих, — ответил Вадим неожиданно резко, чем сильно набрал себе баллы. Если бы он назвал мне тех трех человек, которые знали, кто я такая, и не то чтобы их можно было в самом деле назвать людьми… Если бы он назвал их, я бы точно указала ему на дверь. — Мне нужна помощь… человека, который может… больше, чем остальные. Кстати, я всегда считал, что у вас зеленые глаза.

— Это линзы, — я расслабилась, потому что мне тоже было чем крыть. — Наука сильно облегчила нам жизнь, неприятно, когда все на тебя пялятся. Допустим, я догадываюсь, кто вам обо мне сказал, но что бы ни случилось, почему вы не можете справиться сами, вы же эльф?

— Я полукровка, — Вадим оглянулся на дверь и понизил голос. — Даже так — моя мать эльф только наполовину.

— Жить сто пятьдесят лет тоже неплохо, — с завистью фыркнула я. — Хотя и проблематично, — я поднялась и все-таки закрыла дверь, заодно погасила вывеску. — Так зачем вы пришли, чего вам от меня надо?

Я не знала, где пределы возможностей эльфов, хотя они изначально были невелики. Долгожительство, лет двести-двести тридцать, иногда двести пятьдесят, соответственно, старели они намного медленнее, и Вадиму могло быть как двадцать пять, так и пятьдесят. Считалось, что эльфы способны к целительству и что именно они научили людей травничеству, но это было больше легендой, чем чем-то доказанным. Эльфы довольно долго обходились без сна и еды пропорционально потребностям обычного человека. Если человеку нужно спать каждые десять-двенадцать часов, то эльфы без труда бодрствовали часов тридцать.

Вадим покашлял. Кофеварка давно пропищала, и мне пришлось отлепиться от кресла, сходить за ширму и принести кофе. Вадим принял чашку с благодарным кивком, но пить не стал. Возможно, ждал, пока остынет, но это было свойственно и людям — обычно. Обжигаться и не чувствовать вкус, а только боль, имеет смысл, лишь когда у тебя эту еду кто-то грозится вырвать прямо изо рта.

— Вы слышали про особняк Березиных?

Я помотала головой.

— Заброшка, в середине прошлого века там был то ли санаторий, то ли пансионат, закрыли его в восьмидесятых. Здание выкупили, потом еще раз, теперь перекупили снова, хотят отреставрировать и сделать загородный отель.

Я посмотрела на чашку, хотела выбить пальцами дробь, но передумала. Слова моего визитера прозвучали как приятное техническое задание, и в нем было хоть какое-то творческое начало. От необходимости выдумывать тексты рекламных объявлений я уже начинала выть — опять же, это не имело никакого отношения к тому, кто я есть. Любой взвоет, когда ему принесут уникальный товар в ассортименте, а на резонный вопрос «вообще — что это?» пожмут плечами и посоветуют погуглить и придумать что-нибудь.

— Зачем я вам нужна? — перебила я. — Как оборотень, как гадалка? Если надо наполнить им сайт, я соглашусь. Могу разместить рекламу. Хотите, придумаю легенду этого места, будет круто?

— Мне предложили миллион, если я разберусь, что там происходит, — сказал Вадим. — Я обратился к вам, стало быть, ваши пятьдесят процентов, что справедливо. У здания нет предыстории, вообще никакой. Построили его в конце девятнадцатого века, хозяева удрали со всем барахлом в феврале семнадцатого года, в двадцатых годах был детский дом, в пятидесятых годах дом передали какому-то ведомству, оно не справилось — ни газа, ни отопления, это сейчас технологии позволяют и разместить солнечные батареи, и провести септик, и пробить скважину, плюс красивые заповедные места.