Мы подходим к базе максимально тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания уже за десять километров до периметра. Может быть идти пешком было и не слишком умно, но я предпочла скрытность, выносливости нашего отряда. К моменту выхода добровольцев набралось целых пятнадцать человек. Были даже те, кто надеялся найти родных среди пленных. Мне было жаль их разочаровывать тем, что мутантов давно не берут в плен. Разве что детей с особыми возможностями, как у Асии.

Я знала, что дальняя часть базы почти заброшена, а электрическую защиту легко сможет убрать Тали, ее способность управлять электричеством сейчас пришлась на руку. Пусть она и осталась на своем уровне — второй для мутанта тоже считается опасным. Луна также отказалась быть подопытной, девушка-тьма сказала, что ей хватает ее сил, она не хочет большего. Она оказалась достаточно замкнутой и неразговорчивой, но Максим выделяет ее среди других. Луна буквально его правая рука, хоть и практически не спорит с ним. Спокойная и уравновешенная, удивительно, но остальные ее слушаются ничуть не хуже, чем своего лидера.

Мы пронимаем на базу без лишних приключений, все идет по плану, что ни может не радовать. Преодолеть большую часть пути внутри удается тихо и незаметно. Камеру, поворачивающиеся в нашу сторону, видят лишь затемненные углы, будто именно сегодня освещения становится меньше. Наша группа буквально стала невидимками, прячущимися в полумраке.

— Тшш, — Луна знаком дает группе понять, что нужно отойти к стене, ведь впереди двое солдат, патрулирующих территорию. Будь они чуть внимательнее, то смогли бы заметить такую толпу, стоящих по над зданием, мутантов, но никто даже не может подумать о таком, либо же нам сказочно везет. Спустя пять десять минут нахождения на территории базы никто так и не знает, что периметр давно нарушен.

Везение никогда не длится вечно. С каждым новым шагов вглубь базы я чувствую, как все мутанты напрягаются, никто не издает ни единого лишнего звука, все внимательно смотрят по сторонам и под ноги. Теперь одно неверное действие означает смерть всей команды.

Мы добираемся до блока, где держат заключенных мутантов. Код от замка я не знаю, что значит — теперь пришло время открыть свое присутствие военным. Я даю знак Максу, дальше все должно происходить очень быстро, потому что реакция солдат будет молниеносной. Тали подносит руку к электронному замку и происходит короткое замыкание, сопровождающееся россыпью искр. Благодаря этому двери оказываются разблокированы. Все быстро проходят внутрь, а через десять секунд срабатывает общая тревога.

Замыкание отворило не только входную дверь, но и все внутренние. Только никто из мутантов даже не пытается выйти из камер. Боже, надеюсь они здесь хотя бы есть… и живы… В первой же камере мы обнаруживаем маленькую девочку, которая смотрит на нас с нескрываемым ужасом. Когда ребята пытаются вывести ее — она начинает плакать и кричать. Подобное же происходит и с остальными, кого пытаются освободить из заключения.

Пустые комнаты с бетонными полами и белой краской на стенах, железные кровати и небольшие столики рядом с ними. Внутри почти нет места, но дети продолжают сидеть на кроватях и смотреть с испугом на новых посетителей. На всех одеты одинаковые серые костюмы, а в глазах читается одинаковая обреченность. Но никто не пытается сбежать, каждая попытка ввести ребенка заканчивается криками и слезами. Что же они с ними сделали?!

— Макс, можешь их успокоить? У тебя должно хватить сил на легкое внушение. — Не выдерживаю я.

Мужчина лишь кивает в ответ и сосредоточенно останавливается на месте. Ему все еще достаточно сложно контролировать усилившиеся способности, а здесь воздействие должно быть точечным. Я же продолжаю исследовать камеры. В одной из них на кровати лежит она. Сначала у меня перехватывает дыхание от испуга, потому что мне кажется, что она мертва. Но девушка медленно переводит на меня взгляд, в котором через несколько секунд появляется непонимание, а еще спустя время — узнавание. Прошло слишком много времени, чтобы легко угадать, кто я.

— Кира? — Тихо и с недоверием.

— Да, Асия, — я кидаюсь к подруге с объятиями. — Нужно бежать, у нас сейчас нет времени.

— Мы не можем покинуть территорию блока, — девушка практически без эмоций показывает на ошейник и браслеты. — Я бы и врагу не пожелала испытать то, что будет, если мы хотя бы приблизимся к границе допустимой зоны.

— Черт! — Я начинаю осматривать дополнительную защиту, о которой даже не подумала, когда шла сюда. А ведь ни в одном отчете не говорилось о подобном. Мутантов здесь держат, как животных. Непослушных, но дрессируемых животных.

— Что случилось? — Максим входит в камеру спустя несколько минут моего отсутствия. Непозволительно долгих минут, учитывая в каком мы положении.

— Они боятся, потому что их убьет при попытке побега, — указываю на браслеты и ошейник я. — Нужно как-то снять эти хреновины.

Мы тратим драгоценное время, чтобы общими усилиями придумать, как избавиться от проблемы. Воздействовать на металлы не выходит, электрически они не разблокируются, Максу тоже не удается без вреда для людей убрать ошейники. И если переломы рук пережить возможно, то перелом шеи — нет.

— Дайте мне попробовать, — предлагает Алиса. — Если я расплавлю управляющий механизм, то может получиться раскрыть замок. Не знаю, из чего эти штуки сделаны, но температура плавления есть у всего.

— Только будь осторожна, — прошу я ее. — И лучше на ком-то из детей. Асия сможет вылечить их, если потребуется. Саму себя подлатать всегда сложнее.

Алиса кивает и начинает осторожно, кончиками пальцев водить по браслетам на руках одной из освобожденных девочек. На вид ей лет четырнадцать, русые кудряшки выглядят милыми, но в глазах ребенка остается безнадежность. Она не верит, что сможет освободиться. Я не могу представить, что она пережила, прежде чем попала сюда, а уж тут… Может быть, мои испытания над мутантами и не были такими жестокими.