Тут даже вилку и нож нужно держать под определенным углом и над тарелкой не нагибаться. Тяжело переучиться от того, чему учила в детстве тетка. Иногда мне казалось, что, у Милиры в глазах измерительные приборы. Она всегда замечала, если у меня неправильная посадка головы или рука не так наклонена. Изучение этикета отняло у меня немало времени и нервов. Поэтому я старалась есть то, с чем не нужно заморачиваться или вообще не есть, делая вид, что сыта. На кухне Миси покормит.

— Дорога сейчас полна опасностей, госпожа Куар, — ответил Савор, — но на нашем мобе стоит лучшая защита и от холода, и от странных тварей, которых в последнее время слишком много развелось в мире.

— Ох, не говорите, ниер Савор, — Милира довольно живо для больной опять увлеклась разговором. — К нам накануне прилетало страшное и зубастое чудище, но виверны прогнали.

— Я хочу купить ваши питомники, — выдал вдруг Октаголд, от чего его друг чуть не подавился взваром.

— Но… —Милира не знала, что бы такое сказать, дабы сразу не отпугнуть претендента на мою руку. Я скрипнула зубами: сколько бы я ни спорила с матерью, она словно меня не слышала. – Ниер Октаголд, это так неожиданно…

— Вы знаете, госпожа Куар, что я хочу купить ваши питомники, не думаю, что ваш супруг скрывал от вас эти сведения, — полукровка насмешливо посмотрел на Милиру и мне захотелось дать ему в нос.

Пусть Милира меня саму иногда бесит, но нельзя так вести себя с женщиной, потерявшей мужа.

— Не думала, что питомники вам все также нужны, — нашлась с ответом Милира, ее рука комкала белоснежную салфетку с инициалами рода, — сейчас не лучшее время для развития перелетов.

— Я буду сам решать, когда лучшее время, госпожа Милира.

— Питомники не продаются! — сказала я холодно, мне надоело, что он говорит таким снисходительным тоном.

Все замерли, даже Леер, который все то время усиленно жевал зеленое рагу из кролика, словно ничего вкуснее не ел.

— Вот как? — взгляд изумрудных глаз пронзил меня чуть заинтересованно, но с удивлением. — Кто распоряжается питомниками, госпожа Куар?

— Можете спросить меня, — я опять перетянула внимание полукровки на себя, — отец оставил все, что имел, своей единственной наследнице, то есть мне.

Рядом что-то придушенно пытался вякнуть Леер, но под взглядом дракона и полукровки замер.

— Госпожа Куар, это правда? Ваша дочь получит все наследство?

— Мой муж был приверженец старых традиций, — Милира нашла в себя силы говорить громко. — Он оставил все, что мы имеем, нашей дочери, вы понимаете, что древние острова подвластны своим хозяевам. Я не имею крови Куаров и никогда не интересовалась ведением дел в питомнике.

— Много слов, госпожа Милира, — лениво, как сытый кот, Октаголд осмотрел меня всю нечитаемым взглядом, чуть прищурившись. — Что же, тогда наши вопросы мы будем решать с наследницей Куаров.

— Ничего мы решать не будем, ниар Октаголд, — я, как могла, холодно посмотрела в зеленые глаза, очень хотелось провалиться сквозь землю или просто исчезнуть, так прожигал его взгляд. — Если отец не продал вам питомники, то и я не буду продавать.

— Не женское это дело – заниматься вивернами, госпожа, — сухо сказал мне Савор, поддерживая друга.

— Не вы решаете, что женское, а что не женское дело, — я тут же оторвалась взглядом от Октаголда который меня уже, наверное, в мыслях четвертовал и закопал в своем огороде, и с облегчением воззрилась на нейтрального дракона.

Саворы – сильный драконий род, Амильен был третьим сыном и наследный остров ему не достанется. Но, судя по всему, дракон не бедствовал и вполне спокойно жил без наследства.

— Грубость вам не к лицу, — дракон недовольно скривился.

— Я говорю с вами, как наследница Куаров, ниер Савор, не пристало мне жеманиться и строить вам глазки, как это делают придворные кокетки.

— Ниеры, — я обрадовалась, что Милира вспомнила, что я ее дочь и меня нужно защищать, но оказалось, она собирается еще больше унизить меня. — Прошу не забывайте, что моя дочь очень долго болела, совсем как вы, ниер Октаголд и после болезни ее память изрядно пострадала. Иногда она ведет себя как настоящая дикарка.

Я ожгла Милиру тяжелым взглядом, но после ее последних слов поняла, что нужно было ее стукнуть чем-то по голове, чтобы сразу отключить.

— Я предлагаю вам, господин Октаголд, хороший выход из положения: женитесь на моей дочери, и тогда питомники перейдут к вам в качестве ее приданного. Мой муж оставил по завещанию питомники и остров дочери, но забыл, что по новому закону императора до своего полного совершеннолетия она под моей опекой.

В столовой стало очень тихо.

Я покраснела, как помидор, под насмешливыми взглядами ниеров, и благостным от Милиры.