– Разумеется, нет.

– Но именно это обстоятельство полиция и ставит мне в вину.

– А те деньги, которые были у Траска?

– Я не прикасался к ним, мистер Хэннон.

– Газеты ничего не писали про то, что у убитого были хоть какиенибудь деньги, поэтому я подумал, что их вообще не было. Но раз вы говорите, что в руках у Траска мелькнула пачка денег, то тогда где они?

– Откуда мне знать? Прикиньте, мистер Хэннон. Я оставил труп в квартире в середине ночи, где-то в два-три часа. Тело же обнаружили около восьми утра. Прошло пять или шесть часов. Любой мог взять деньги Траска. Многие их видели у него. В конце концов это могла быть подружка Траска, которая обнаружила убитого, и даже кто-нибудь из полицейских.

Хэннону не понравились эти рассуждения, но он не мог доказать обратное.

– Оставим это на время, - сказал он.
– Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы сообщить мне?

Кули скорчил на своем маленьком безобразном лице глубокомысленную гримасу:

– А что именно, мистер Хэннон?

Хэннон постарался придать своему следующему вопросу как можно более безразличное звучание:

– Траск сообщил вам, где он достал деньги? Хитрая улыбка вновь появилась на лице Кули.

– Он что-то такое говорил. Когда мы сначала пришли к нему домой, понимаете, он не сразу стал избивать меня. Он, как я уже сказал, выпил и расхвастался. Дескать, теперь у него новый маленький рэкет, который не по силам таким дуракам и уродам, как я. Здесь необходимы соответствующая внешность и мозги.

– В чем заключался рэкет?

– Женщины. Замужние женщины. Траск обольстил и привязал к себе нескольких замужних женщин, а один из мужей заплатил ему за то, чтобы он оставил его жену в покое.

Хэннон задержал дыхание, скрестив руки на груди, чтобы Кули не видел, как они дрожат.

– И он назвал вам имя этого мужа?

Кули некоторое время не отвечал. Оба мужчины повернулись друг к другу лицом. Хэннон пытался понять хоть что-нибудь, глядя в тусклые глаза собеседника, и ему не понравилось то, что он в них увидел.

– Нет, он не назвал мне имени, - наконец произнес Кули.

– Тогда это мало чем может вам помочь, - резюмировал Хэннон.
– А с деньгами проблема - и с пропавшей пачкой денег Траска, и с вашими пятью тысячами.

Кули улыбнулся.

– Я знаю, - сказал он, - если бы это было так просто, то я бы не обратился к вам, мистер Хэннон. Но заметьте, я сказал, что у меня есть пять тысяч. Они ваши, все до цента, если вы выиграете дело.

Хэннон вновь ощутил всю остроту ситуации. Он заплатил пять тысяч Траску, имея дурное предчувствие. Теперь Кули, признавшийся в убийстве Траска, предлагает ему, похоже, те же самые пять тысяч.

Хэннон ушел от Кули, не дав ему определенного ответа. Он собирался как следует обдумать то, что в пылу откровенности сообщил ему этот коротышка. А обдумать предстояло многое. Прежде всего необходимо вычленить все правдивое из того, что поведал Кули. Действительно ли тот убил Траска в порядке самообороны? Траск сильно избил Кули, и вряд ли кто сможет доказать, что это не так. Мэл Траск был грязный тип, способный практически на все, поэтому Хэннон мог поверить словам Кули о том, что Траск убил бы его.

Настоящая проблема заключалась в том, стоит ли вообще браться за защиту Кули. Этически, может быть, да. Много говорило за то, что Кули рассказывал правду, когда дело касалось обстоятельств выстрела. Вряд ли Кули застрелил Траска с умышленным расчетом, то есть преднамеренно. Поэтому на Кули не лежало вины за убийство.

Полиция, кажется, не раскрыла отношений между Траском и Аликс. Что будет, если они узнают о них? Если начисто отрешиться от обстоятельств, связанных с карьерой Хью, то Аликс, без сомнений, вызовут в суд в качестве свидетеля. У Хэннона были враги в судебных органах. Уж они бы нашли какой-нибудь предлог выставить Аликс свидетелем в суде. Хэннон содрогался при мысли о том, какие вопросы ей бы задали и что бы она на них ответила. Наконец он понял, что вынашиваемое им решение - это лучший предлог попытаться увидеться с ней, то есть осуществить то, к чему он уже давно стремился. Поэтому он быстро, пока его не покинула решимость, схватил телефон.

Она сняла квартиру в Шелли Плаза. Ее телефона еще не было в справочнике, но он узнал его и запомнил, повторяя всякий раз, когда намеревался позвонить ей и не осмеливался сделать это. Теперь он набрал номер и стал вслушиваться в гудки, потом прозвучал ее голос:

– Алло.

– Это Хью, - выпалил он.
– Мне нужно немедленно переговорить с тобой. Это очень важно, дело касается Мэл а Траска.

Она молчала в течение нескольких секунд, и в первый момент он лишь удивлялся тому, как на нее повлияла смерть Траска. Она, должно быть, его действительно любила!

– Что касается Мэла?

Ее голос звучал для него прекрасной музыкой, однако то, что она произносила, было как нож в сердце: не Траск или Мэл Траск, а просто Мэл.

– Я не могу говорить об этом по телефону, - стал объяснять он.
– Но это важно для тебя, Аликс. Ради всего святого, не упрямься. Она опять замолчала и, наконец, неохотно произнесла:

– Хорошо.

– Я сейчас буду, - сказал он и повесил трубку, не давая ей возможность передумать.

Он сбежал по лестнице, взял такси и через десять минут уже был в Шелли Плаза. По пути он пытался обдумать, что скажет ей, но при этом заранее знал, что забудет все, когда увидит ее.