Спустя два часа, Комени Стивенсон закончили допрос Марка. Ещё полчаса они обговаривали все вопросы о внесении залога и он вынужден был отпустить Марка и его адвоката.

Оставшись в кабинете вдвоём, Стивенсон снова начал шутить и подкладывать Комена.

— Запала тебе эта красотка? — с наигранным безразличием спросил он.

— Стивенсон, прекращай. — огрызнулся Комен, вставая из-за стола, чтобы закрыть оставленные открытыми двери. — Это не профессионально.

— А профессионально бросать допрос и лететь за ней на улицу? — ехидно поинтересовался Стивенсон, сидя прямо на столе Комена.

— Она, как минимум, свидетель. И ты сам знаешь, что ее недвижимость арестована будет с минуты на минуту. Я хотел узнать о ее месте проживания. — Комен начал оправдываться, повернулся к другу, забыв о том, что только что собирался сделать.

— Чтобы поехать туда с цветами, я надеюсь? — в его глазах можно было прочитать не только веселость, но и искреннюю надежду, что хоть одна женщина смогла таки растопить каменное сердце друга.

— Вы сейчас оба отправитесь ко мне в кабинет. И на цветы не рассчитывайте. — басом прогремел голос шефа, который слышал всю их перепалку.

— У него есть дети… — уже в десятый раз за день повторяю эту фразу, пытаясь ее понять… или точнее принять…

— Ты знаешь, я его никогда особо то не любила, но это даже для него слишком. — возмущенно сказала Лина, накладывая в тарелки запеченную рыбу.

— Я просто понять не могу… Почему он не ушел к ней? Он же так хотел детей… — мой голос дрогнул и на глаза снова навернулись слезы.

— Ну знаешь, хотеть детей и иметь детей это разное. Может он ответственности избегает? — предположила Лина, все ещё колдуя над нашим ужином.

— Знаешь, когда я в первый раз заговорила с ним о ребенке, — я сделала огромный глоток кофе, в попытке успокоится. — он сказал мне, что ещё рано, что мы слишком молоды и слишком заняты карьерой. Он так детально мне рассказывал о том, сколько времени и сил забирает материнство…

— Ага, как будто реально знал о чем говорит. — будто с языка сняла Лина. — А он и вправду знал, гад.

— Но, знаешь, он никогда не отказывался от мечты о детях. В те редкие вечера, когда мы оба уставшие после работы, сидели вот так на кухне он всегда начинал тему о детях. — я поджала ноги под себя и отодвинула тарелку с запеченным лососем подальше, аппетита не было.

— Ага, делал вид, что ему это нужно. — злобно сказала Лина. — Отличный ход. Начать тему о детях, говорить о том, что очень хочет детей, мечтать и строить грандиозные планы. А потом закончить все тем, что ещё рано и надо подождать. Не кажется ли тебе, Аврора, что это типичная манипуляция?

— Нет. Лина, он был искренен. Он правда хочет детей. — проговорила я — Помнишь, я ещё тогда восхищалась ним, говорила “папаша” будет крутой, знает сколько памперсов надо, сколько раз кормить и что нужно для первого прикорма…

И я снова заплакала, опустив голову на стол. Лина подошла и обняла меня за плечи.

— Детка, ну что ты плачешь так, будто у тебя теперь детей не будет.

— Не будет. — сквозь слезы проговорила я.

— Как это не будет? Марк что последний мужик на Земле? — возмущённо сказала она и уже спокойнее продолжила — Ты ещё встретишь того с кем заедешь нормальную семью.

— Ты говоришь так, будто я развожусь с Марком. — я подняла на нее заплаканные глаза.

— А что, нет? Ты собралась этого гада простить?

— Может все наладится? — я скорее спросила, чем сказала.

— Аврора, разбитый бокал склеить можно, но вот пить из него уже не получится. Все равно рано или поздно протечет. Разводись и живи дальше.

— А может все это какой-то глупый фарс, может все это неправда? Может это все не то, чем кажется? — я вытерла рукавом свитера слезы, и полная надежды и глупого энтузиазла потянулась к телефону. — Вот сейчас найдем эту миссис Грей и во всем убедимся сами.

— Зачем, Аврора? — тревожность Лины сквозила в каждом слове, что ещё больше подстегивало меня.

— Такое впечатление, что вы все знаете больше меня. Я хочу ее увидеть! — последние слова я прокричала. Но потом продолжила сквозь вновь подступающие слезы — Я хочу увидеть детей…

— Может не надо? — Лина попыталась выхватить телефон из моих рук, он выскользнул, упал на пол и по экрану пошла трещина.

— У меня ещё есть планшет! — подмигнув ей сказала я и хотела было встать, как на экране с трещиной появилась фотография красивой женщины и подпись "Эмилия Грей". — Эта стерва сама звонит… Вот сейчас все и узнаем…