В этот же год Денис сделал мне предложение. Свадьба была скромная, уютная. Я до сих пор с теплотой вспоминаю, как мы заказали небольшой ресторанчик, где небольшой компанией с нашими семьями и самыми близкими друзьями танцевали до утра, а потом пошли встречать рассвет. Это было прекрасное время. Мы были счастливы.

Проблемы начались чуть меньше полугода назад. Постепенно компания мужа росла и достигла внушительных размеров. Но Денису было мало, ему всегда хочется большего. Поэтому он затеял сделку по поглощению одной банкротившейся фирмы для расширения бизнеса. Но с самого начала начались косяки. Переговоры проходили сложно и долго. Условия согласовывались по несколько раз. Юристы спорили, не могли прийти к общему решению. Денис все больше начинал нервничать, стал допоздна задерживаться. В какие-то дни мог вообще остаться ночевать на работе.

Я видела, как ему сложно, поэтому старалась не лезть. Не выговаривала за переработку, за отсутствие дома. Надеялась, что как только сделка закончится, все вернется на круги своя. Но кто же знал, что как раньше, уже не будет.

Интересно, как долго у Дениса уже длится роман с Аленой? И почему я ничего не почувствовала? Не заметила?

Как теперь дальше жить? Ума не приложу. Лучше бы Денис отпустил меня сегодня.

Внезапно мысли прерывает громкий звук захлопнувшейся входной двери. Денис ушел из дома. Нет сомнений, куда он мог направиться.

Подрываюсь с кровати, начинаю сгребать одежду. Оглядываюсь в поисках чемодана. Вспоминаю, что он так и остался в холл. Судорожно пытаюсь собрать как можно больше вещей. Слезы застилают глаза. Не хочу больше находиться в своем же доме. Ни минуты не выдержу здесь. “Содержать своих родителей будешь сама.” — жесткие слова мужа всплывают в голове. Замираю с тюком в руках. Неужели Денис пойдет на такое?

Он знает, что мама серьезно болеет и почти не выходит из дома. Папа работает учителем в местной школе маленького городка, откуда я родом. Его зарплаты не хватит на дорогостоящие лекарства, которые продляют ремиссию у мамы. Если у меня не будет возможности пересылать им деньги, то кто знает, насколько быстро страшная болезнь заберет свое.

Одежда выпадает из ослабевших рук. Смотрю в пространство невидящим взглядом. Я могу уйти отсюда прямо сейчас. Стать свободной от предательства мужа. Только это уничтожит маму. Похоже, муж хочет мою душу в обмен ее жизнь. Разве у меня есть выбор?

Уснуть получается только под утро. За это время Денис не появляется дома. Просыпаюсь, когда в окно светит яркое солнце. По полу разбросана одежда, которую я скинула в кровати, не удосужившись убрать обратно в шкаф. Я так и не сняла пальто. Глаза еле раскрываются от слипшейся туши. Отбрасываю одеяло. Сажусь на кровати.

Ставлю ноги на прохладный паркет. На большом пальце левой ноги поехала стрелка. С остервенением срываю чулки, комкаю и со всей дури отбрасыю в сторону. Тяжело вздыхаю, упираюсь локтями в колени, утыкаюсь лицом в ладони. Слез больше нет, но судорожное дыхание напоминает рыдания. Я опустошена и разбита. Из меня высосали всю радость. Отобрали душу, оставив только оболочку.

Спустя время все-таки нахожу в себе силы поднять голову. Встаю на ноги. Нужно сделать хоть что-то. Скидываю плащ. В него бросаю нижнее белье. Завязываю в узел рукава и подол, сооружая своеобразные мешок. Обнаженной выхожу в холл, стесняться все равно некого. Через огромную светлую гостиную прохожу на кухню. Открываю шкаф с мусорным ведром и выкидываю злосчастную одежду. С грохотом захлопываю дверцу, после чего возвращаюсь в спальню. Сразу направляюсь в ванную.

Просторное светлое помещение освещается теплым светом, стоит туда зайти. В дальней части друг напротив друга расположены большая угловая ванная и душевая кабина с темными матовыми дверцами. Ближе к выходу находится молочного цвета шкаф с полотенцами и прочими принадлежностями и красивая кипельно-белая раковина с мраморной столешницей, над которой висит круглое зеркало с подсветкой. Нежная нюдовая плитка на стенах с полом сейчас кажется унылой и блеклой.

Шлепаю в душ. Врубаю холодную воду в надежде, что она отвлечет от грустных мыслей. Встаю под нее. Ледяные струи маленькими кинжалами впиваются в кожу. Быстро замерзаю. Мотаю головой. Нет, мои страдания и без того слишком сильные. Трясущейся рукой кручу вертушок, настраивая комфортную температуру. Становится легче, приятнее.

Подставляю лицо льющейся сверху воде. Наконец смываю косметику. Напряжение потихоньку отступает. Расслабляю плечи. Теплая вода стекает по телу. Стараюсь ни о чем не думать, но в мыслях все равно всплывает вчерашний вечер. Громкий стон пробивается сквозь стену, которую я упорно выстраиваю в голове. Сквозь плотно зажмуренные веки вижу напряженную спину Дениса, ритмично двигающиеся бедра, длинные ноги, обвивающие его поясницу. Слышу громкое дыхание, всхлипы, крик.

Гортанный всхлип вырывается из груди. Захлопываю уши руками, пытаясь заглушить любые звуки. Сажусь на корточки, пряча голову между коленей. Это невозможно! Я не вытерплю, не смогу вынести раздирающей боли. Кажется, что сердце проткнули осколком моего же счастья и прокручивают с изощренной медлительностью.

Не знаю, сколько сижу в позе эмбриона. Опоминаюсь, только когда колени затекают и по ногам начинают бежать противные мурашки. Опираясь на стенку душа, поднимаюсь. Выключаю воду, выхожу в прохладное помещение. Воздух остужает кожу. Моментально покрываюсь гусиными пупырошками. Тру руки, чтобы согреться. Быстро дохожу до шкафа. Достаю оттуда большое белое махровое полотенце, заворачиваюсь в него. Становится теплее, но почему-то только снаружи. Внутри все по прежнему покрыто ледяной коркой. Достаю еще одно полотенце поменьше, закручиваю в него волосы.