На его губах появилась лёгкая усмешка, от которой у меня по коже пошли мурашки, а в груди заклокотала ярость. Вот же, лис! Зацепился за мои слова и теперь скажет, что никого со мной не отпустит? Но злился я преждевременно. Барон, по своему обыкновению, захохотал.

— А-ха-ха-ха! Воистину, сын своего отца! В ваших глазах я видел, что ещё немного и вы броситесь бить мне морду. Не зря говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Что ж. Довольно шуток. Идёмте, я провожу вас к Юрию и ребятам.

Глава 12

Поместье Титовых осталось позади. Мы ехали в скромной машинёнке с потёртыми сиденьями. Управлял машиной сам Дмитрий Антонович! Рядом с ним сидел Гав, мы же с Серым разместились на заднем сидении. Краем глаза я наблюдал за Титовым в зеркало заднего вида. У барона было такое выражение лица, будто он без памяти влюблён в колымагу, за рулём которой сидел.

Всю дорогу до острова я смотрел в окно, любуясь прекрасным парком, который сейчас был укрыт толщей снега. Но когда наступит лето, уверен, здесь будет невероятно красиво.

— А Кирюха сейчас в Уфе? — спросил капитан, без умолку болтающий с бароном.

— Кирилл Александрович… — барон тяжело вздохнул. — Умер прошлой весной. На южной границе пятёрка открылась, вот там он и погиб… Хороший был боец. Мог и абсолютом стать. Но не судьба.

— Жаль, — расстроенным голосом сказал Гаврилов и тут же добавил, уже веселее. — Он мне десять тысяч должен. Видать, решил помереть, чтобы не возвращать долг.

После этого барон и капитан расхохотались, а когда смех затих, они замолчали до конца пути. Очевидно, смех — это защитная реакция на потерю близкого друга. А таких друзей они потеряли безумно много, вот психика и нашла способ, чтобы барон и капитан не сошли с ума.

Автомобиль добрался до моста, у въезда на который разместился КПП. Часовые, заметив начальство, тут же вытянулись по струнке, отдали честь и открыли шлагбаум.

— Знатно у вас выучены бойцы, — оценил Гаврилов.

— Да брось ты. Знатно, — отмахнулся Титов. — Приходится в городе держать оруженосцев, все остальные давно на границе. Станислав Карлович, мы потихоньку сдаём позиции, и это мне категорически не нравится. Вот только поделать с этим я ничего не могу. Видать, на мне род Титовых и закончится, как закончился род Богдановых.

— Да бросьте вы. Всё будет хорошо, — успокоил его я.

— Откуда такая уверенность? — спросил Титов, посмотрев в зеркало заднего вида.

— Если я смогу забрать с собой всех Архаровых, то мы восстановим наш род в течение пары лет. А потом поможем и вам. Глядишь, аномалию и вовсе отбросим назад километров на сто. Сможете спокойно жить и развивать собственные земли, а не отправлять людей на убой.

— Михаил Константинович, ваши слова да богу в уши. Увы, в этом захолустье он нас не слышит.

Убеждать барона в обратном я не собирался. Да и смысл? Каждый верит во что хочет. В его картине мира всё безнадёжно, и смерть близка. Я же вижу, что всё можно изменить к лучшему. Было бы желание, а ещё толковые доминанты. Предстоит много работы. Но это не повод вешать нос.

Миновав мост, мы въехали в шестиметровые ворота. Ворота открылись со скрипом, от которого барон сморщился.

— Говорил же петли смазать… — прошептал барон Титов, но все услышали.

— Оруженосцы они такие. Бестолковые и забывчивые, — сочувственно сказал Гаврилов.

— Я тоже оруженосец и на память не жалуюсь, — впервые за всё время подал голос Серый.

— Во-во. Ещё и гонору через край, — усмехнулся Гаврилов, заставив Серого надуться.

Остров Козарез представлял из себя подобие военной базы, совмещённой со спортивным лагерем. Казармы, футбольные и баскетбольные площадки, огромный плац для строевой подготовки и спаррингов, стрельбище, из которого доносились приглушенные хлопки, и много чего ещё. Десятки зданий, соединённых идеально вычищенными дорожками из серого камня.

На плацу шла тренировка. Высокий брюнет, заросший бородой, стоял, ссутулившись, и покрикивал на мальчишек, демонстрирующих свои навыки фехтования.

— А вот и ваш брат Юрий, — сказал Титов, начиная сбавлять ход. — Поразительный человек. Слово «отдых» ему не знакомо. Трудится до тех пор, пока ноги не начинают подкашиваться. Всё своё время тратит на подготовку ребят, — барон замялся на мгновение, будто сомневался, стоит ли говорить следующие слова или нет? Но всё же решился. — Переживаю за Юрия Константиновича. Он старший в вашем роду, поэтому чувствует непомерную ответственность за будущее рода. Спит по паре часов в сутки, сильно похудел. Боюсь, так и помрёт от истощения.