— Живём, живём… А я на море даже ни разу не был. Представляешь? — горестно пожаловался Семёныч.

— Да ты шо?! Много потерял. Там, знаешь, какое винишко? М-м-м! Отвал башки. Мы как-то с женой бывшей в отпуск туда укатили, — размеренно проговорил Петрович и затянулся сигаретным дымом.

— И чё?

— Да ничё. Напился и изменил ей с какой-то кралей, — вздохнул Петрович.

— Ха! Ну ты ловелас, — усмехнулся Семёныч.

— Какой ещё ловелас? Скорее уж, идиот. Думал, винишко мягенькое, а оно креплёное. Ну и нажрался, как скот, и дамочка такая же подвернулась. — Петрович потушил сигарету, а бычок щелчком пальцев отправил в кузнечную печь.

— Ну, тогда выпьем за былые ошибки. Я-то тоже не ангел. Жене не изменял, правда, но и за мной грешки водятся. Вот, к примеру… — начал было Семёныч, подняв стакан, но не договорил.

Открыв дверь, я вошел внутрь.

— Семёныч, если ты не изготовил Оторв, то это станет самым большим грехом в твоей жизни, — пригрозил я, так как мне очень понадобятся эти игрушки для зачистки разломов.

— А вы, никак, уши грели? Да, Михаил Константинович? — ухмыльнулся Семёныч.

— Да вы так орёте, что вас в Кунгуре слышно, — хмыкнул я. — Так что с Оторвами?

— Вон лежат. Пять штук. Считайте, норму перевыполнили. — Петрович кивнул в сторону верстака, на котором и правда лежали пять ружей.

— Молодцы. Хвалю. Без дела не сидели, — сказал я, вытаскивая из кармана пачку купюр, в которой было пять тысяч рублей. — Это вам премия от меня.

— Ого! Спасибо, товарищ начальник! — обрадовался Петрович и подскочил, чтобы забрать пачку.

— Петрович, погодь. Чёт мне его физиономия не нравится, — остановил друга Семёныч. — Чем это вы, Михаил Константинович, решили нас ещё озадачить?

— А ты догадливый, — ухмыльнулся я. — Оторва, конечно, хороша, но хотелось бы иметь такую же мощь, но без отрывания конечностей. Подумайте, как создать гранату на основе Слёз Мироздания.

— Да нахрена? От Слёзок толк есть, если энергия концентрированно бьёт в точку. Ежели она будет шарахать во все стороны, то и моща пропадёт. Обычный бабах будет. Тротил и то мощнее жахнет, — нахмурился Семёныч, даже поставил стакан обратно на стол.

— Ты меньше разглагольствуй и больше делай. Сделайте пару опытных образцов, а я уже сам решу, нужны мне такие гранаты или нет, — осадил я кузнеца.

— Да ё-моё… — вздохнул Семёныч. — Будет сделано, ваше благородие, — неохотно согласился он и залпом осушил стакан.

Я же не спешил уходить. Сперва зарядил Оторв. Потом отправил их в пространственное хранилище и заметил на соседнем верстаке причудливую железяку, похожую на лук.

— А это что за ерунда? — спросил я.

— Это? Хэ. Да пока вас не было, Барбоскин взял пару человек и поехал к Кунгурской пещере, чтобы посмотреть, значит, на покойничков. Ну, на тех, что Ивана подстрелили. Вот у одного из них и был ентот лук. Правда, никто из наших тетиву натянуть не смог. Да и как её натянешь-то? Стальной трос же, — сказал Семёныч, ковыряя в ухе пальцем.

— Занятно, — задумчиво сказал я и взял железяку с верстака.

Лук выполнен из композитного материала. Вся прелесть композита в том, что можно взять достоинства одного материала, объединить с достоинствами другого материала, и изготовить изделие, наделенное преимуществами обоих материалов сразу. К примеру, объединить прочность стали с гибкостью стекловолокна. В данном случае применили именно эти материалы.

Лук был весьма увесистый. Килограммов пять, не меньше. Таким и голову проломить кому-нибудь можно при желании. Тетиву луку заменял стальной трос. Я взялся пальцами за трос и со всей силы натянул его. Руки задрожали от напряжения, но я всё-таки смог взвести тетиву для будущего выстрела. Другое дело, что руки у меня тряслись так, что о точности можно позабыть.

— Хренасе. Вот это у вас дури, Михал Константиныч, — присвистнул Петрович. — Даже Барбоскин не смог с этой железякой управиться. А вы, вроде щуплый, а вона чё. Чудеса, — протянул кузнец и почесал затылок. — Ежели приглянулся, забирайте. Вон и стрелы к нему валяются.

К верстаку и правда был прислонён колчан с десятком стрел внутри. Честно говоря, эти стрелы больше походили на пруты арматуры, которым придали заостренный вид. Каждый граммов триста весит, не меньше. Сомневаюсь, что с текущими силами я смогу отправить стрелу хотя бы на пятьдесят метров. Но… Если за мной снова начнут охотиться люди, то эта игрушка может оказаться невероятно полезной.

— Так и поступлю, — кивнул я и переместил лук вместе с колчаном в хранилище. — А вы, вместо того чтобы бухать, подумайте о том, как изготовить гранаты, — напомнил я напоследок и вышел из кузницы.

За спиной послышался тяжелый вздох Петровича и голос Семёныча:

— Эксплуататор.

Улыбнувшись, я направился в кабак, перекусил, а после вернулся в комнату и уснул. Хвала богам, мне ничего не снилось, поэтому я и смог так славно отдохнуть.

Поднялся я с первыми лучами солнца. Впереди множество дел, а ещё… Какого чёрта? В пять утра рёв моторов? Я выглянул в окно и увидел БТР, въезжающий в Ленск. Он остановился у лавки Шульмана, после чего двери раскрылись, и из машины спешно выскочили гвардейцы. Вытащили из БТРа раненого бойца, погрузили на носилки и поволокли его в лазарет.