Кровавым! Как будто тогда можно было поступить иначе!

Выговский сел на походный стул и обхватил голову руками. Сом подошел к другу и похлопал его рукой по плечу.

– Не стоит так казнить себя, Иван. Люди знают, что твоей вины в том нет.

– Если бы все люди то знали, Данило! Если бы! Но им нужен виноватый и они во всем винят меня.

– Стоит ли прислушиваться к пустой болтовне холопов, гетман?

– Иногда стоит. Ладно, Данило. Будем о битве подумать. Бери передовые сотни и выдвигайся к Шаповаловке. Скоро я подойду туда со всем войском. Только, тебе это могу доверить. Пожарский туда своих направит.

– Самое время скрестить сабли…

Стан крымского хана Мехмеда IV Гирея: 22 июня 1659 года Крымский хан Мехмед IV Гирей в полном боевом облачении в сопровождении своей гвардии и приближенных ехал осматривать местность. Он лично видел гетманские полки, что шли вперед и удовлетворенно поцокал языком.

– Гетман идет вперед, – произнес хан. – Пусть его войска первыми скрестят сабли с урусами! Хватит прятаться за спинами моих воинов! Пусть покажут свои умения.

– Они умеют сражаться, великий хан, – ответил Мустафа-паша, представитель султана при его ставке.

– Умеют, но делают это не часто после смерти своего гетмана Богдана. Друг другу чубы только рвут, – засмеялся мурза Сулеш.

– Этого они у поляков понабрались. Те также сильны своими раздорами на радость нам, – усмехнулся ханский любимец Селим-бей. – Аллах вселил в их сердца злость и завить. И пусть себе лупят друг друга.

– Но они выполнили мой приказ! – произнес хан. – И, стало быть, они служат мне.

Гетман Выговский идет в бой и все будет так, как я сказал. Они примут на себя основной удар, а мы будем только собирать пленных. Наши потери будут незначительными.

– Слава Аллаху!

– Слава великому хану, Мехмеду Гирею!

И всадники понеслись вперед, давая коням немного разогреться.

Мехмед Гирей никому из своих мурз и салтанов* (*салтан – титул знатного человека в Крыму. Не путать с титулом султан) не сказал о своем плане битвы. Он поделился им тайно только с гетманом Выговским. И сейчас про то, что должно случиться, знают слишком мало людей. И это было хорошо.

Крымские военачальники были облачены в легкие и прочные, не сковывающие движений, кольчуги с насечками. Татары не любили тяжелых доспехов, ибо сила их была в быстрое и маневренности.

На всех были островерхие металлические шлемы с конскими хвостами. Только ханский шлем был наиболее богато украшен золотом и драгоценными камнями.

Мехмед Гирей подобрал себе свиту себе под стать. Это были совсем не те люди, что окружали хана Ислам Гирея. Все они были настоящими воинами и были готовы ринуться на врага, а не только покрасоваться перед строем конных татар и указывать парадной саблей вперед.

Мурза Сулеш всегда с охотой рубился с урусами и ляхами и его дамасский клинок не раз обагрялся кровью. Удержать этого мурзу вдали от боя было трудно. Любил он сражаться, и даже сама добыча его волновала меньше чем хороший бой.

Селим-бей также слыл мастером фехтовального искусства и в его доме бала замечательная коллекция холодного оружия. Хорошую саблю он ценил гораздо выше красивой полонянки.

Только толстый Мустафа-паша не был воином. Но он был глазами и ушами султана Блистательной Порты и гениш-ачераса* (*гениш-ачерас – начальник янычарского отряда в Крыму), и не хан выбирал его, а сам падишах. Паша был в шелковых одеждах и тяжелых пластинчатых доспехах, что носили турецкие воины тяжелой конницы – спахии. Хан знал, что Мустафа саблю доставал неохотно и боевых успехов у него не было. За воинской славой он не гонялся в отличие от самого хана, что охотно возглавлял атаки своих газиев. Паша любил комфорт и красивых женщин. Но сейчас ему пришлось сесть на коня и сопровождать Мехмед Гирея. Султан желал знать подробности битвы.

– Селим-бей! – хан повернулся к своему любимцу.

– Да, повелитель!

– Бери двадцать всадников моей гвардии и отправляйся в ставку гетмана. Ты станешь наблюдать за тем, как воюют гяуры* (*Гяур – неверный, немусульманин).

– Но в битве я всегда рядом с повелителем. Почему хан лишает меня возможности обнажить саблю рядом с ним?

– Так нужно, Селим. Я желаю иметь своего человека рядом с гетманом.

– Но для это цели сгодиться и другой мурза. Не отсылай меня, хан.

– Но кого тогда послать к гетману?

– Да, хоть Сулеша! Пусть берт свой отряд и отправляется.

– Сулеша? Хорошо! Пусть это будет Сулеш. Предай ему мой приказ сам, Селим.

– Как прикажет повелитель! – Селим-бей поклонился и повернул своего коня…

Взгляд из будущего (примечание автора):

Татарские воины были отличными конными стрелками и саблей владели как никто иной.

Они были смелыми, и трусость для них являлась наибольшим грехом. Они рождались и умирали воинами. И потому были опасны.