Когда она больше не могла выдерживать напряжение, она использовала настоящую головную боль, пульсирующую в висках, как предлог, чтобы уйти пораньше.

– У меня в сумочке есть немного тайленола, - любезно предложила Джессика с того места, где она сидела рядом с Седом с пепельным лицом, успокаивающе положив руку ему на поясницу.

– Не утруждайся, - сказала Рейган.
– Я и так уже достаточно обременила всех сегодня своей свитой папарацци.
– Она закатила глаза.

Сед покачал головой, его сдержанное выражение смягчилось в улыбке.

– Мне доставило удовольствие, сказать им, чтобы они отвалили.

– И ты проделал очень хорошую работу, заставив их это сделать.

– Не совсем, - ответил Сед.
– Видишь вон ту женщину, которая представляется как моя двоюродная сестра Марта?

Рейган узнала черноволосую репортершу, которую видела раньше, только теперь на ней была шляпа и широкие солнцезащитные очки в белой оправе. У Рейган отвисла челюсть от дерзости этой женщины.

– У меня нет двоюродной сестры по имени Марта.

– Это та репортерша, что была раньше. Та, которая спросила, использую ли я то, что у меня между ног...
– Осознав, что ее голос повысился на несколько неподобающих децибел, Рейган прикрыла рот рукой, чтобы сдержать свою тираду. Она сделала глубокий, успокаивающий вдох и сказала: - Я лучше пойду. Уверена, что кузина Марта последует за мной.

– Они такие оскорбляющие, - мрачно сказала Джессика, вероятно, думая о своем собственном неловком пребывании в центре внимания, когда ее и Седа засняли за сексом в туристическом месте Лас-Вегаса.
– И любопытные.

– Я надеюсь, что они поторопятся и найдут кого-нибудь поинтереснее, чтобы приставать.
– Рейган поморщилась, когда ее нарастающая головная боль вызвала ослепительную пульсацию. Она помассировала один висок кончиками пальцев, обеспечивая лишь ограниченное облегчение от боли.

– Ты выглядишь так, как будто тебе нужно прилечь, - сказала Джессика.
– Мы ценим, что вы заглянули, но не расстроимся из-за того, что уходите.

– Если тебе что-нибудь понадобится...

Сед кивнул в знак признательности и обратил свое внимание на Стива Эймса, который только что прибыл. Взгляд кузины Марты переместился на Стива, а затем репортерша необъяснимым образом выскользнула из комнаты. Ну, черт возьми, если бы все, что требовалось, это один взгляд на Стива, чтобы заставить этих людей оставить ее в покое, Рейган регулярно заигрывала бы с барабанщиком. Она слышала, что у него было несколько стычек с папарацци, но она не знала, что они на самом деле его боялись. Однако она уже попрощалась, поэтому, быстро поздоровавшись со своим новым героем, отталкивающим папарацци, отправилась на поиски своей попутки. Она нашла Итана, прислонившегося к стене, со скрещенными на груди руками и выглядевшего довольно угрюмо.

– У меня болит голова, - сказала ему Рейган.
– Ты отвезешь меня домой? Или ты собираешься прокатиться с Треем? Я думаю, что смогу вести машину сама, если ты дашь мне свои ключи.

– Я отвезу тебя, - сказал Итан.
– Я не думаю, что Трей уже готов уйти.

Она заметила Трея, сидящего плечом к плечу с Седом. Трей сказал что-то, что заставило Седа улыбнуться, такого выражения она не видела у Седа с тех пор, как приехала. Теперь, когда Рейган подумала об этом, Трей был рядом с Седом каждую минуту, кроме тех случаев, когда она была с Седом. Трей не очень деликатно дал ей понять, что ему неинтересно с ней разговаривать. Она не хотела устраивать сцену, сталкиваясь с ним здесь, поэтому сморгнула еще несколько слез и направилась к выходу. Что она действительно хотела сделать, так это упасть на грудь Итана и выплакать свою агонию, но она не могла этого сделать. Не со всеми этими любопытными глазами вокруг нее.

– Думаю, ему просто нужно время, - тихо сказал Итан в спину Рейган.

Она улыбнулась разинувшему рот незнакомцу, когда их взгляды встретились, а затем стиснула зубы, когда та же женщина прошептала женщине рядом с ней, прикрываясь рукой. Теперь у Рейган было два незнакомца, которые смотрели на нее так, как будто они были полностью шокированы. Если бы она была где угодно, только не в похоронном бюро, она могла бы пройти через комнату и отчитать их обоих. Вместо этого она проглотила свой гнев, гордость и кучу обид и просто толкнула дверь, чтобы выйти на улицу. Увидев репортеров, стоящих прямо за забором с объективами своих камер, просунутыми между железными прутьями, ождающих, когда она сделает что-нибудь достойное фотографии, она споткнулась о свои ноги. Итан положил руку ей на спину, чтобы успокоить ее, и она отпрянула от его прикосновения. Даже малейшее внимание с его стороны заставляло ее задумываться о том, как ее будут изображать в средствах массовой информации.

Черт, она ненавидела это.

Она остро осознавала отсутствие сделанных снимков, когда неуклюже шла к машине Итана, и еще больше осознавала шквал снимков, когда он открыл для нее дверцу машины и помог ей сесть. Ее голова и раньше раскалывалась, но теперь ей казалось, что кто-то пытается удалить ее мозг через волосяные фолликулы, и ее желудок скрутило в знак протеста против боли и беспокойства, стягивающих мышцы в узлы. Она наклонилась вперед, надежно обхватив руками живот, и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы подавить тошноту. Если бы ее вырвало перед камерами, они, вероятно, стали бы настаивать на том, что она беременна ребенком от Итана. Или, может быть, они повернули бы ложную историю так, чтобы она была будущей матерью неидентичных двойняшек, у каждого из которых был другой отец или что-то столь же нелепое.

Итан забрался на водительское сиденье и захлопнул дверь.

– Ты в порядке?
– спросил он, успокаивающе кладя руку ей на плечо.

Ужас разлил лед по ее венам, и она оттолкнула его руку.

– Не прикасайся ко мне!

– Рейган?

Она съежилась от боли в его голосе. Трей уже ранил его; ему не нужно было, чтобы она добавляла соль к его ранам, даже если соль была от ее собственных слез.

– Прости. Просто... я хочу выбраться отсюда. Пожалуйста.

– Все в порядке. Я отвезу тебя домой.