и нужд,

Сознав могущество заботы повседневной,

Их страха и надежд не оставайся чужд.

Как друг, не как судья неумолимо-строгий,

Войди в толпу людей и оглянись вокруг,

Пойми ты говор их, и смутный гул

тревоги,

И стон подавленный невыразимых мук.

Сочувствуй горячо их радостям и бедам,

Узнай и полюби простой и темный люд,

Внимай без гордости их будничным

беседам

И, как святыню, чти их незаметный труд.

Сквозь мутную волну житейского потока

Жемчужины на дне ты различишь тогда:

В постыдной оргии продажного порока —

Следы раскаянья и жгучего стыда,

Улыбку матери над тихой колыбелью,

Молитву грешника и поцелуй любви,

И вдохновенного возвышенною целью

Борца за истину во мраке и крови.

Поймешь ты красоту и смысл

существованья

Не в упоительной и радостной мечте,

Не в блеске и цветах, но в терниях

страданья,

В работе, в бедности, в суровой простоте.

И, жаждущую грудь роскошно утоляя,

Неисчерпаема, как не5ктар золотой,

Твой подвиг тягостный сторицей награждая,

Из жизни сумрачной поэзия святая

Польется светлою, могучею струей.

««Христос воскрес!» – поют во храме…»

«Христос воскрес!» – поют во храме;

Но грустно мне… душа молчит:

Мир полон кровью и слезами,

И этот гимн пред алтарями

Так оскорбительно звучит.

Когда б Он был меж нас и видел,

Чего достиг наш славный век,

Как брата брат возненавидел,

Как опозорен человек,

И если б здесь, в блестящем храме,

«Христос воскрес!» Он услыхал,

Какими б горькими слезами

Перед толпой Он зарыдал!

. . . . . . . . . . .

«Томимый грустью непонятной…»

Томимый грустью непонятной,

Всегда чужой в толпе людей,

Лишь там, в природе благодатной

Я сердцем чище и добрей.

Мне счастья, Господи, не надо!

Но я пришел, чтоб здесь дышать

Твоих лесов живой прохладой

И листьям шепчущим внимать.

Пусть росы падают на землю

Слезами чистыми зари…

Твоим глаголам, Боже, внемлю:

Открыто сердце, – говори!

Молитва о крыльях

Ниц простертые, унылые,

Безнадежные, бескрылые,

В покаянии, в слезах —

Мы лежим во прахе прах,

Мы не смеем, не желаем,

И не верим, и не знаем,

И не любим ничего.

Боже, дай нам избавленья,

Дай свободы и стремленья,

Дай веселья Твоего.

О, спаси нас от бессилья,

Дай нам крылья, дай нам крылья,

Крылья Духа Твоего!

Март

Больной, усталый лед,

Больной и талый снег…

И всё течет, течет…

Как весел вешний бег

Могучих мутных вод!

И плачет дряхлый снег,

И умирает лед.