Но на вопрос, заданный им, отвечать надо. Неприлично долго паузу держу.

— В любом случае не довёл бы я до противостояния, между нами. — честно, как думает говорит барон. А вот, на разговор бы, вынудил. И долгий не такой, как недавно у меня с твоей мамой состоялся.

— Любите её? — прозвучал от него неожиданный вопрос.

Кивает его милость.

— И давно. — вздыхает он тяжко.

— А почему тогда вы не вместе? Она вас не любит? — уточняет он.

Сжимает губы взрослый собеседник. Стыдно, ну и нечего отвечать.

— Были отношения… но так. На уровне взглядов и личных симпатий. — говорит задумчиво барон — У меня тогда трудный период был в жизни… имение только получил, нужно было прикрыть от соседей. Один предложил жениться на его дочери. Как веский довод в этом направлении, с женой и звание барона шло.

Парень понятливо кивает.

— Да-а-а. Не позавидуешь вам. Выбор неочевиден был, во всяком случае для моей мамы. — говорит он.

— Это уж, точно. — вздыхает опять барон. — Не простила. До сих пор не простила.

Парнишка, улыбаясь говорит.

— Дорогая женщина — дорогие подарки! Вы, как понял, сейчас свободны, от супружеских уз?

— Вдовец. Сын есть. Вон, за тем столом, с моими людьми, сидит и за нами с тобой поглядывает. — отвечает ему честно аристократ.

Ухмыляется парень в ответ.

— Сын, это хорошо. И одновременно плохо. — вздыхает уже он.

— Почему? — Удивляется такому резкому переходу в разговоре, барон.

— А вдруг у вас с моей мамой всё срастётся? Она тоже устала быть одна. А Крафт? Это так… отдушина её женская. А вы, потом сподобитесь и ещё наследников настрогаете. Боится… — отвечает парень.

— А ведь верно… — задумывается, его взрослый собеседник — Ему уж точно ни браться, ни сестры от меня и другой женщины, не нужны. Дилемма. Но всё решу. И так потихоньку отгрызаем у проклятых земель то рощицу, то равнинку. Ещё немного и на имение наскребём. Вот там его и поставлю править. Как раз в сторону земель, родственников по линии его мамы, идём. Потому и говорю, решу. А, что ты говорил про «Дорогих женщин»?

Ухмылка на лице парня.

— Вы подарки, когда по молодости вместе были, почему моей маме не дарили, если говорите, что любили? — задаёт он ещё один, неприятный для барона, вопрос.

Упс.

Вопрос не в кость, а в глаз.

— Неужели такой жадный были? — добавляет парень.

Вспышка гнева… еле смог с ней совладать барон.

— Беден был. Каждый пятак медный считал. — вздыхает он.

— А сейчас? — окидывает он взглядом их стол, заваленный изысканными блюдами парень.

Правду готовят, тут очень хорошо кормят, а блюда из мяса, что принёс парень и вовсе, выше всяких похвал.

— Получше с деньгами стало. — скромно отвечает барон.

— Так, тогда подарите что-нибудь серьёзное женщине, которую когда-то любили. — предлагает парнишка.

— Я и сейчас её люблю. Просто не свободен был раньше. А теперь как птица…

— Птице гнездо нужно. — отвечает мальчуган. Ведь лет четырнадцать-пятнадцать ему от силы. Но и спрашивать за возраст не хочется, обидеться может.

А тот так испытывающее смотрит на своего собеседника.

— Ладно… — что-то он решает для себя. — В последнюю декаду лета мама в город собирается ехать. Я буду с ней. Маг там есть один у неё знакомый, он артефактами занимается.

— Знаю его. По молодости хорошо общались. — отвечает барон.

Кивает.

— Вот, к нему и едем. Ждите. Она как раз к тому времени успокоится. И уверен, думать всё это время о вас будет. Говорю же, скучает она, тоскует по нормальной жизни, с любимым мужчиной, мужем. Дети что, вырастут, разлетятся из гнезда. Старшие уже вот-вот, ещё немного, и на выход. — рассудительно очень и правильно говорит парень.

— И куда?

Тот пожимает плечами.

— А куда, чтобы свободу сохранить? В макры, естественно. — отвечает сын любимой женщины.

— И ты тоже к ним собираешься примкнуть? — уточняет барон.

Кивает парнишка.

— Подумываю. Но мне ещё четыре года до этого решения… — хмыкает он.

— Почему? — удивление на лице барона.

— Школа! В этом году осенью иду. — приходит ответ от парня.

— Да… образование — это важно. — соглашаются с ним.

— Вот и встретимся в городе. Готовьтесь. — говорит, поднимаясь из-за стола, парень — И надеюсь на ваше благоразумие, ваша милость. — Улыбается он барону.

А потом его взгляд становится очень серьёзным. Аристо уже приготовился к тому, что сейчас парень перейдёт к угрозам, адресованным ему.