Та лишь неуверенно кивнула, но уходить не спешила. Вскоре они услышали:

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — уже спокойнее произнес Киперман, в ответ раздались рыдания Янки. — Я… молись, чтобы они выжили! Господи, ты хоть понимаешь, что с тобой будет?!

— Я — твоя жена! А ты выбрал эту шлюху!

— Я хочу этого ребенка! Не ее, а ребенка!

Нина все же утянула за собой на улицу Алису. Едва они вышли из дома, обе стали жадно глотать свежий воздух.

— Он ей ничего не сделает? — Алиса с сомнением посмотрела на дверь. — Они оба на взводе.

— Вряд ли.

Из дома Киперманов доносились громкие возгласы, их было слышно, когда Алиса привела приятельницу на свою веранду.

— И что теперь с ней будет? С Яной. А если эта девица не выживет?

— Будем надеяться, что все останутся живы.

— А если нет? — Интуиция подсказывала, что на этот раз все зашло слишком далеко. — Ее посадят?

Нина пожала плечами.

— Думаешь она одна такая? У нас полстраны считает, что их моральное право как жены или мужа выше закона. И они имеют право поступать “по справедливости”. Но измена и ребенок на стороне это не преступление, за это не сажают. Это для Яны ребенок от любовницы — ублюдок и незаконнорожденный, а для закона — это плод, который находится под защитой государства. И плевать, от жены он или не от жены. Ладно, пойдем в дом, а то становится прохладно.

На следующий день Алиса узнала, что Кристина выжила, а ребенка спасти не удалось.

Глава 104

Алиса смотрела на окна соседского коттеджа и гадала, что же сейчас происходило у Киперманов и как там её Игнат. Сабуров вернулся ночью, ещё из Красноярска ей написал и попросил его не ждать, а спокойно ложиться спать. Алиса, конечно, дождалась, всегда его встречала с дороги. Игнат приехал уставший и какой-то не такой. Коротко обнял жену, чмокнул в щеку и…сказал, что будет ночевать в гостевой спальне.

— Никакой совсем, — признался он. — Хочу отоспаться, завтра не буди. А в Красноярске мне делать нечего.

Алиса едва сдержала облегчённый выдох, спросила участливо:

— Зря съездил?

Он бросил на неё странный взгляд, но ничего не сказал. Впервые за все годы их брака они провели ночь в этом доме в разных спальнях.

Как муж и просил, Алиса не стала его тревожить утром, наспех позавтракала и поехала на работу. На прощание бросив обеспокоенный взгляд на соседские окна. У Киперманов было тихо, Алиса написала сообщение Янке, но та его даже не прочитала.

Лишь вечером Игнат рассказал, что замять дело не удалось. Подробности Алиса узнала за ужином, когда Сабуров вернулся от Киперманов.

— Может, я могу чем-то им помочь? — она крутилась вокруг хмурого Игната, всё подкладывала ему еды в тарелку, но тот даже вилку в руки не взял. — Янка молчит целый день.

— Ей адвокат запретил общаться, — сухо произнёс Игнат. Казалось, он был сейчас не здесь. — Идёт следствие, так что, скорее всего, с тобой тоже свяжутся. Все показания будешь давать только в присутствии моего юриста.

— Конечно… а что за адвокат? Какие шансы у Янки?

— Хуже, чем мы думали, — покачал головой Сабуров. — Алекс готов был на любые траты, лишь бы не было следствия, но девка упёрлась рогом. Раз Киперман не с ней, то ни с кем. Грозится Янку посадить. Там ещё папаша её вылез. Эта Кристина — дочка от первого брака какой-то мелкой сошки из Питерской мэрии. Тот вспомнил о дочурке и поднял на уши своего шефа. Так что суд, скорее всего, будет. Вопрос не денег, а личной мести. Ну или денег, но таких, каких у Алекса нет.

— А мы можем как-то…?

— У нас тоже столько нет, — устало проговорил Игнат. — Да и не факт, что… говорю же, там уже личное… Кстати, о деньгах. Дай-ка мне мой мобильный.

Алиса молча протянула телефон.

— Сашка сумел выбить долги с наших заказчиков, пока у него дома такое творилось, — вздохнул Сабуров. — Алис, спасибо тебе за помощь, но дальше я сам… В смысле, возвращаю тебе всю сумму.

Алиса даже не сразу нашлась что сказать. Хотела было запротестовать, ведь это их общие деньги и мало ли что… но в ответ лишь молча кивнула, отведя взгляд в сторону.

Она не представляла, как и когда скажет мужу о своём решении развестись. Особенно сейчас, когда такой кошмар творился в семье близкого друга и партнёра. А ещё Алису не покидало тревожное ощущение, что с Игнатом что-то произошло в Красноярске, потому что он вернулся другим. Она попыталась выяснить, но лишь ударилась о глухую стену молчания. Это было так непохоже на Сабурова. А может, ситуация с Киперманами на него давила? Или… или он догадался…

С того дня, как Игнат вернулся, имя Германа ни разу не звучало в доме. Как будто не существовало никакого Литвинова, не было урагана, который заставил их провести столько времени наедине. Но не говорить вслух — не значит забыть и отпустить.