Сделал шаг влево, под печатью Скорости это далось легко. Когтистая мохнатая лапа пронеслась в сантиметрах от лица. Завоняло мокрой шерстью и псиной. Я развернулся спиной к оборотню и обхватил его лапу своей левой, зафиксировав в замок, а затем совершил лёгкий толчок плечом. Мышцы у оборотней, что сталь. Прочные и крепкие. Шерсть тоже. Но вот мелкие кости и сухожилия…

Оборотень взвыл чуть ли не на ультразвуке, когда я сломал его лапу. Та повисла плетью, но регенерация у псов хорошая. У диких похуже, чем у чистокровных, но все равно достойная.

Не дав твари уйти, ударил дубиной по его задней лапе — также на сгибе сустава, но уже коленного — тот со скулежом свалился на землю.

— Не на того ты клыки раззявил, сын собаки, — приправленная Скверной дубина размозжила его башку и тварь затихла. А чтобы уж наверняка, я добавил Импульс Света, разрывая грудину нечисти и прячущееся внутри сердце. — Я таких, как ты, по молодости в лесах Зиленвальда толпами гонял…

Последние часа три я только и делал, что убивал тварей всех мастей и видов. А потому не стал себе отказывать в желании присесть на скамейку неподалёку и перевести дыхание. Пусть летающая, визгливая тварь меня унесла в неизвестном направлении, но задачу свою я считай выполнил. Пришлось хорошенько потрудиться, но невинные из квартала вблизи стены спаслись. Многие или нет это мне уже неизвестно. Их лиц я не запоминал, слова благодарности пропускал мимо ушей, банально выполняя рутинную работу капеллана. Братьев, конечно, не хватало. Мне бы три боевых крыла Паладинов и я бы зачистил весь этого город за ночь, но чего нет, того нет. Сам справился, людям помог, да и каких-то идиотов спас. Зря они только вмешались, когда я великана чуть не оседлал и направил своей дубиной прямиком на его собрата. Хотел обоих прикончить, что, собственно, и сделал с помощью Скверны и Света. Но вот закоптили меня взрывами и прочим дерьмом хорошо. Не будь у меня печати Света, то мог и сдохнуть.

Примечательно то, что с отрядами, про которые говорил генерал, я так и не пересёкся. Либо они не добрались до своих позиций, либо погибли в процессе. Думал выйти с ними на связь через устройство, но оно того, сломалось при падении с нетопырем. Да и если бы уцелело, пользоваться я им не умел.

Немного отдохнув, я двинулся в сторону зарева пожаров. Не сказать, что они были очень далеко, но пробежаться пришлось. По пути попадалось множество людей, убегающих в другую сторону. Перепуганные до ужаса, особенно от моего вида, она спасали свои семьи и те немного нажитое, что смогли утащить с собой в руках. Были и те, кто пытался проехать на карете, но особых успехов не добился. Люди бросали свой транспорт прямо на дорогах, образуя преграды для остальных.

Мне повезло. Долго на своих двоих бежать не пришлось и показалась колонна военных, где были танки, бронированная техника и простые, укреплённые кареты с пулемётами на крышах. Командир их удивился моему виду, а также дубине, но согласился подвезти и выдал информацию по текущей ситуации.

— Стена ещё стоит, — затянулся он сигаретой и поскрёб щетину на подбородке. — Районы Руднева и Березовка пострадали сильнее всего. Северо-восточный смогли отбить, Горький и Восточный тоже. В центральном была жаркая битва, говорят там Ледяные гиганты были и… — тут он запнулся, посмотрел на мою дубину, а его брови взлетели на лоб. — Гкхм, про вас тоже доложили, ваше благородие.

— Про меня? — нахмурился я, не совсем понимая, о чём он толкует.

— Барон Осокин связался со штабом и сказал, что им помог юноша с палкой, — заторможено кивнул боец на моё оружие. — Это же вы были?

— Возможно, — похоже, он говорит о тех олухах, которые меня чуть не похоронили. — Что с проломом?

— Его купировали. Генерал Кутузов лично возглавил контратаку и отбросил тварей, — хм, то-то в какой-то момент легче стало. Но с Александром мы не пересеклись. — С Пермского и Благовещенска выдвинулось подкрепление. Бомбардировщики ковровой бомбардировкой накрыли тварей за стеной, а из Москвы готовят портал. Когда его откроют пока не говорят, но по донесениям, глава рода Вельяминовых лично занимается этим, а он Архимаг Пространства.

А вот это хорошо. Локальный портал, с помощью которого можно перекинуть в город армию поможет отразить атаку тварей полностью. Сам бы Хабаровск вряд ли устоял. Про силы местных аристократов я ничего не знал, но вот по базе военных, где наш отряд разместили, можно с уверенностью сказать — не сладили бы.

Броневик, в которым мы тряслись, неожидано содрогнулся и взлетел в воздух! Солдаты и их командир подлетели, я стукнулся головой и выругался. Нас тряхнуло ещё сильнее, верх и низ поменялись местами, картинка перед глазами закружилась, мне кто-то от души саданул ботинком по роже, а в затылок прилетело прикладом винтовки.

— Ох, срань господня… — застонал командир бойцов, когда вы во что-то врезались и транспорт остановился. — Что за дерьмо там творится?!

А снаружи тем временем всё сильнее нарастали звуки боя. Крики и рёв с взрывами смешивались, земля дрожала, будто по ней топал самый настоящий исполин.

Я нащупал ручку двери и дёрнул — видел, как это делали бойцы ранее. Люк распахнулся, в нос ударил запах пороха и крови. Облако пыли и зарево огня слепили, но я вывалился наружу и спрыгнул на дорогу.

Повсюду валялись трупы военных. Разорванные на куски, обожённые. Большая часть высушенная до состояния мумий. Танк, что следовал в задней части колонны что-то старательно вскрыло, как консервную банку. То, что осталось от людей внутри него, валялось на броне, окрашивая её в бордовые оттенки.

Того, кто на нас напал я увидел довольно скоро. Это существо и не скрывалось, показавшись из-за раскуроченного броневика.

Когда-то оно было человеком, судя по строению тела. Серая, даже пепельная кожа, отбрасывала блики в свете окружающей полыхающей в огне техники. Сгорбленное худое тело, деформированные руки и ноги, неестественно вытянутые. Острые чёрные когти, будто ножи мясника заменили ему пальцы и судя по швам, их явно пришили. Сплюснутая голова без какой-либо растительности. Ушей не было, их заменили небольшие щелочки, как и нос. Широкую пасть усеивали торчащие наружу клыки, а полностью белые глаза были необычайно широкие, занимающие чуть ли не половину всего лица. Оно тащило за собой ещё живого бойца и урчало, словно упиваясь страданиями захлебывающегося кровью человека.