— Это вы — их встретил широкий мужчина, его можно было принять за тагая, но на запах Айсен определила, что это гибрид.

Из всех знакомых змей по какой-то причине Айсен имела самое развитое обоняние, лучше даже, чем у розыскных монстров, специально выводимых для спецслужбы. «Не зря ходила в фейское посольство», говорила на это Вета. «Ну ничего, до меня тебе еще далеко, ведь я же полуфея». Снова Айсен вспомнила эту дурацкую присказку. Откуда все это пошло? Два года назад, когда они были еще маленькие, только вывелись из яиц, по рассказам Веты она встретила какого-то странного бродягу на улице, который сказал ей, «ты наполовину фея». — Звучит, как сюжет какого-то дурацкого комикса, — проговорила себе под нос Айсен.

— Ты о чем?

— Да ты слышала, сестра снова затирала про эту полуфею. Ты же читала

эти грифы секретно, про испытание фурии, про вторжение трау?

— Они были уничтожены бомбометанием лулусскими самолетами. Потом было четыре года исследований, новые фурии, второе вторжение трау, какой-то волшебник.

— Да, я читала. Будешь смеяться, но мама воевала с ним.

— Это я знаю, смешно.

— Нет в этом ничего смешного. Твоя мать настоящий герой. — Хелен хлопнула подругу по плечу.

— Ну, этого не отнять.

— Так вот, они с этим волшебником что-то там разнюхивали. Оказывается, внутри трау тоже были вторжения, потом эти темные эльфы. Между прочим, что думаешь о темных эльфах?

— Да тоже, что и о лесных. Все это легенды. Мне кажется, что эта часть придумана для тагаев, которые находятся вместе со змеями на специальных назначениях. Как тот же Войко, например, или те же хозяйки. Ты вообще веришь в этих хозяек, что они были?

— Не знаю, — пожала плечами Хелен. — Мама тоже о них рассказывала. Особенно о хозяйке Виреон. Говорила, что она была на редкость рассудительной. Папа ей очень понравился. А еще она научила маму воскрешению.

— Ты меня извини, но воскрешению только повелитель может научить. — Нахмурила брови Айсен.

— Однако, — Хелен обезоруживающе улыбнулась. — Пришли.

По спортзалу были разбросаны куски мяса, костей, крови, яркой, красной. Были нарисованы какие-то символы на стенах. Парочка еще живых тагайских детенышей были оттащены в угол с забинтованными руками. Быстро обработав их излучателем, Хелен вывела их за руку и опечатала дверь.

— Мне кажется, что это не просто нападение какого-то монстра. Честно говоря, я думал, что здесь просто школьники подрались, а здесь какой-то ритуал что ли.

— Да не похоже на ритуал — Айсен осмотрелось. — Скорее действительно нападение монстра, только очень гигантского. Вроде того же зверотрау.

— Все никак не можешь отойти от архивов восьмилетней давности.

— Да нет, я не об этом. Просто это единственный монстр, которого я знаю.

— А еще каравай. Помнишь, в тех же россказнях родителей якобы огромный-огромный медведь появился посредине города и хозяйка увела его.

— Но да, мама говорила, что она уезжала от него на самокате. Мне кажется, что не только тагаи рассказывают своим детям подобного рода сказки, а если — она рассмеялась, — вполне возможно, что это происки каких-нибудь других повелителей? Сокращают количество наших тагаев. Мы же ведь устраиваем специальные операции в других владениях, уничтожаем других тагаев, чтобы сократить их воинственность или похищаем их, чтобы они вырабатывали побольше энергии и страданий.

— Может быть, может быть. Ладно, давай убираться.

— Шваброй что ли будем мыть?

— Нет, сейчас настрою излучатель. Смоем быстренько всю кровь с помощью

него, затем засветим.

— Ложись! — Айсон бросилась на Хелен и повалила ее на землю.

Чья-то когтистая лапа пронеслась над головой и раздался звук царапаемой поверхности.

— Да что это, мать твою, такое? — Хелен встала на ноги, у нее в руках был меч и прозрачный плазменный щит с изображением петушиной головы.

Она нанесла удар наотмашь не зная, исключительно повинуясь инстинктом. раздался мерзкий виск, отлетела чья-то конечность. Перед ней было отвратительное создание на толстых массивных ногах с когтями, с длинным хвостом, усеянное шипами и когтями. А там, где должна была быть голова, торчал женский торс. Лицо было довольно красивое, но искаженное гневом. Чудовище визжало, открывало пасть, полную зубов. Причем пасть это была не одна, отрубленная лапа мгновенно выросла.

— Что это?