Юра встал сбоку от Кати на ее уровне, по высоте на метр выше балкона. Девушка теперь могла освободить руки, хотя это было страшно (мало ли ремень не выдержит), и помогла Гречкину застегнуть его ремень за лестничным столбом.

В итоге Васечкин стоял наверху в полуметре от Кати и Юры, которые тесно прижимаясь друг к другу, еще и прижимались ремнями к столбу. Стоять было крайне неудобно, но зато относительно безопасно.

Голова Гречкина была сбоку от Кати, в двадцати сантиметрах от нее. Он вдруг обратил внимание на профиль ее лица — пышные губки, кругленький аккуратный носик за маской, и глаза… глаза было плохо видно все из-за той же маски. У Юры даже мелькнула мысль: а что, если она вскоре останется последней женщиной вида хомо-сапиенс и ему с ней предстоит в будущем восстанавливать популяцию? Не время для таких мыслей, а хотя… что ему еще делать? Теперь надо переждать волну стоя вот так вот, прижимаясь к симпатичной девушке несколько часов.

— Ну как вы?! — крикнул Гречкин.

— Как?! — раздался сверху голос Васечкина. — Очень интересный вопрос! У меня все плохо! Моя планета вскоре погибнет! А вы как?!

— Я имею ввиду, сможешь ли ты так простоять там?!

— А куда я денусь?! Даже если я подохну тут, я так и останусь прикованный к этой лестнице!

— А ты как, Кать?! — спросил Юра.

— Не знаю! — ответила она. — Никак! На все воля стихии и высшего разума!

— Нашли время для философских ответов! — сказал Юра. — Нормально что ли ответить сложно… Последнюю фразу он произнес уже тихо, сам себе.

Ветер свистел. Кругом был лишь океан, покрытый пеплом. Серые цвета преобладали, куда ни глянь, не считая огромной огненной Луны и ее отражения в воде. Один край ее уже коснулся восточной линии горизонта, а другой был все еще над головами. Из-за Луны было светло будто днем. Шпиль останкинской башни торчал на двадцать метров из воды. Казалось, будто все это сюрреалистичная картина художника, фантазирующего на тему постапокалипсиса. Водный поток практически не ощущался, если не смотреть себе под ноги, где вода с огромной скоростью с двух сторон огибала конец башни. А вот ветер и горизонтальная пепельная метель ощущались еще как! Все трое повернули головы на восток от ветра. Во рту стоял привкус горечи из-за попавшего туда вулканического пепла.

Глава 19. Гравитация

Руки, ноги, спины, шеи… затекло всё, но это был не такой уж и плохой компромисс. Гречкин сумел достичь согласия между жизнью и смертью — всего лишь надо было продержаться на сильнейшем ветру прикованными к шпилю Останкинской башни какие-то два часа. Если бы были идеи получше, наверное, Катя или Саша их бы озвучили. В любом случае, вся троица была счастлива, поняв, что смерть вновь обошла их стороной. Луна села за горизонт. Атмосфера над Москвой сейчас была, вот только небо все равно окрасилось в черный цвет, но уже из-за отсутствия Солнца над восточным полушарием.

Они стояли под звездным небом на лестнице посреди океана глубиной пятьсот метров. Абсолютно все дома в Москве были сейчас ниже уровня воды. Юра держал в руках телефон с фонариком — это был единственный источник света, без него они бы погрузились в полный мрак.

— Уходит вода! — крикнула Катя, — балкон появился!

— Может спустимся вниз?! — спросил Васечкин, — я не могу больше тут стоять!

— Да! — ответил Гречкин. — Сейчас! Пусть уйдет еще ниже, чтоб сразу в шахту вернуться!

Ветер начал слабеть.

— И готовьтесь снова дышать из баллона! — крикнул Юра.

Через несколько минут вода опустилась метров на пять ниже балкона. Наконец-то отстегнув ремни, все трое по очереди спустились в узкую шахту маршевой лестницы, которая укрыла их от ветра. Васечкин сразу сел на мокрые ступеньки и потянулся. Гречкин, стоя чуть ниже парня, разминался. Катя спускалась первая, поэтому была сейчас ниже всех. Она светила вниз между проемами.

— Вода опускается, — сказала девушка, — Быстро уходит. Мы вниз пойдем?

— А зачем? — спросил Саша.

— Хотя бы затем, чтоб взять воды, — ответила сестра.

— Если все, что было на кухне, не смыло, — сказал Саша.

— Скорее всего не смыло, — сказал Гречкин, — из подсобного помещения точно не вымыло ничего. А вот со смотровых площадок, я думаю, все унесло. И тела. За водой придется идти.

— Может кто-то один сходит? — предложил Васечкин.

— Ты на кого намекаешь? — спросил Юра. — Хочешь, чтоб я один пёр сюда эту пятилитровую бадью?

— Ну… можем и вместе сходить.

— Нет. Я тут одна не останусь, — сказала Катя.

— Конечно. Со мной спокойнее. Правда? — Гречкин спускаясь вниз, остановился возле девушки.

— Что? С тобой? Нет. Ну то есть, спокойнее, когда я не одна, — засмущавшись, ответила Катя.

— Значит, идем все, — сказал Юра, — давай фонарик.

Вода опускалась быстрее, чем Юра, Саша и Катя спускались по лестнице.

Через двадцать минут Гречкин остановился. Он направил фонарь вверх, чуть в сторону от спутников. Саша и Катя откидывали длинные тени на холодные металлические стены.