Шрифт:
Мышлаевский. Лена, пожалей нас, что ты говоришь. Мы все исполняли его приказание. Все. Пойми, он приказал провожать юнкеров.
Студзинский. Нет, она совершенно права! Я кругом виноват! Нельзя было его оставить! Ладно! Я старший офицер, и я свою ошибку поправлю! (Хочет уйти.)
Мышлаевский. Куда? Нет, стой! Нет, стой!
Студзинский. Убери руки!
Мышлаевский. Ну нет! Что ж, я один останусь? Я один! Ты ни в чем ровно не виноват! Ни в чем! Я его видел последний, предупреждал и все исполнил. Лена!
Студзинский. Капитан Мышлаевский, сию минуту выпустите меня!
Мышлаевский. Отдай револьвер! Шервинский.
Шервинский. Вы не имеете права! Вы что, еще хуже сделать хотите? Вы не имеете права! (Держит Студзинского.)
Мышлаевский. Лена, прикажи ему! Все из-за твоих слов. Возьми у него револьвер!
Елена. Я от горя сказала. У меня помутилось в голове. Отдайте револьвер!
Студзинский (истерически). Никто не смеет меня упрекать! Никто! Никто! Все приказания полковника Турбина я исполнил!
Елена. Никто! Никто! Я обезумела! (Бросает револьвер.)
Мышлаевский. Николка, говори… Лена, будь мужественна. Мы его найдем… Говори начистоту…
Николка. Убили командира.
Елена падает в обморок.
Занавес
Акт четвертый
Через два месяца. Крещенский сочельник 19-го года. Квартира освещена. Елена и Лариосик убирают елку.
Лариосик (на лесенке). Я полагаю, что эта звезда… (Таинственно прислушался.) Нет, это мне послышалось… Глубокоуважаемая и дорогая Елена Васильевна, уверяю вас, это конец. Они взяли город.
Елена. Не спешите, Лариосик, ничего еще не известно.
Лариосик. Верный признак — стрельбы нет. Откровенно вам признаюсь, Елена Васильевна, мне страшно надоела стрельба за эти два месяца. Я не люблю.
Елена. Я разделяю ваш вкус. (Прислушалась.) Да нет…
Лариосик. Я полагаю, что эта звезда здесь будет очень уместна. Ах, господи, я свечи уронил…
Елена. Слезайте, Лариосик, а то я боюсь, что вы себе голову разобьете. Ничего, ничего, там еще есть одна коробка.
Лариосик. Вот — елка на ять, как говорит Витенька. Хотел бы я видеть человека, который бы сказал, что елка некрасива. Дорогая Елена Васильевна, если б вы знали… Елка напоминает мне невозвратные дни моего детства в Житомире… Огни… Елочка зеленая… (Пауза.) Впрочем, здесь мне лучше, чем в детстве. Мне не хочется никуда уходить. Так бы и сидел весь век под елкой у ваших ног, и никуда бы меня не сдвинули.
Елена. Вы бы соскучились. Вы страшный поэт, Ларион.
Лариосик. Нет уж, какой я поэт! Куда там, к черту!.. Ах, извините, Елена Васильевна.
Елена. Прочтите, прочтите что-нибудь новенькое. Ну прочтите. Мне очень нравятся ваши стихи. Вы очень способны.
Лариосик. Вы искренно говорите?
Елена. Совершенно искренно.
Лариосик. Ну хорошо, хорошо, я прочитаю. Посвящается… Ну одним словом, посвящается… Нет, не буду я вам читать эти стихи.
Елена. Почему?
Лариосик. Нет, зачем же.
Елена. А кому посвящается?
Лариосик. Одной женщине.
Елена. Секрет?
Лариосик. Секрет… Вам.
Елена. Спасибо вам, милый.
Лариосик. Что мне спасибо… Эх… Из спасиба шинели не сошьешь… Ох, извините, это я от Мышлаевского заразился. Все такие выражения повторяются…
Елена. Я вижу. По-моему, вы в Мышлаевского влюблены.