– Вот что, братцы... крупа тут подвернулась... ядрица... Да по 2 руб. 20 коп., а вы установили обязательную цену для розничной продажи в кооперативах тоже по 2 р. 20 к.

– Ну? Установили. Дык что?

– Дык разрешите немного дороже продавать. А то как же я покрою провоз, штат и теде?..

– Ишь какой хитрый. Нельзя.

– Почему?

– Потому что нельзя.

– Что же мне делать?

– Гм... Слетайте на Варварку в Наркомвнуторг.

Поджилкин полетел на трамвае э 6. Прилетел.

– Вот... ядрица... упустить боюсь... два двадцать, понимаете... а цена розничная установлена... понимаете... тоже два двадцать... Понимаете...

– Ну?

– Повысить разрешите.

– Ишь ловкач. Нельзя.

– Отчего?

– Оттого что оттого.

– Что же мне делать?
– спросил Поджилкин и полез в карман.

– Нет, вы это бросьте. Вон плакат - "Просят не плакать".

– Как же не плакать?..

– Идите в Ме-Се-Пе-О.

Поджилкин поехал обратно на 4 номере.

– Опять вы?

– Дык к вам послали...

– Ишь умники. Иди обратно...

– Обратно?

– Вот именно.

Поджилкин вышел. Постоял, потом плюнул. И подошел милиционер.

– Три рубля.

– За что?

– Мимо урны не плюй.

Заплатил Поджилкин три рубля и пошел к себе в кооператив. Взял картонку и на ней нарисовал:

"Крупы нет!"

Подходили рабочие к картонке и ругали Поджилкина, а рядом частный торговец торговал крупой по 4 рубля. Так-то-с.

* Михаил Булгаков. Электрическая лекция

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

Науки юношей питают, отраду старцам подают.

Наука сокращает нам жизнь, короткую и без того.

В коридоре Рязанского строительного техникума путей сообщения прозвучал звонок. Классное помещение наполнилось учениками, красными, распаренными и дыщащими тяжко, со свистом.

Открылась дверь, и на кафедру взошел многоуважаемый профессор электротехники, он же заведующий мастерской.

– Т-тиша, - сказал электрический профессор, строго глянув на багровые лица своих слушателей, - по какому поводу такой вид? Безобразный?

– Вентилятор качали для кузнечного горна!
– хором взревели сто голосов.

– Ага, а почему я не вижу Колесаева?

– Колесаев умер вчера...
– ответил хор, как в опере, басами.

– За-ка-чался!
– отозвался хор теноров.

– Тэк-с. Ну, царство ему небесное. Раз умер, ничего не поделаешь. Воскресить я его не властен. Верно?

– Веррр-но!!
– грянул хор.

– Не ревите дикими голосами, - посоветовал ученый.
– На чем бишь мы остановились в прошлый раз?

– Что такое электричество!..
– ответил класс.

– Правильно. Нуте-с, приступаем дальше. Берите тетрадки, записывайте мои слова...

Как листья в лесу, прошелестели тетрадки, и сто карандашей застрочили по бумаге.

– Прежде чем сказать, что такое электричество, - загудело с кафедры, я вам... э... скажу про пар. В сам деле, что такое пар? Каждый дурак видел чайник на плите... Видели?

– Видели!!.
– как ураган ответили ученики.

– Не орите... Ну, вот, стало быть... кажется со стороны, простая штука, каждая баба может вскипятить, а на самом деле это не так... Далеко, я вам скажу, дорогие мои, не так... Может ли баба паровоз пустить? Я вас спрашиваю?

Нет-с, миленькие, баба паровоз пустить не может. Во-первых, не ее это, бабье, дело, а в-третьих, чайник - это ерунда, а в паровозе пар совсем другого сорта. Там пар под давлением, почему под означенным давлением, исходя из котла, прет в колеса и толкает их к вечному движению, так называемому перпетуум-мобиле.

– А что такое перпетуум?
– спросил Куряковский - ученик.

– Не перебивай. Сам объясню. Перпетуум - такая штука... это, братишки... ого-го! Утром, например, сел ты на Брянском вокзале в Москве, засвистал и покатил, и, смотришь, через 24 часа ты в Киеве в совершенно другой советской республике, так называемой Украинской, и все это по причине концентрации пара в котле, проходящего по рычагам к колесам так называемым поршнем по закону вечного перпетуума, открытого известным паровым ученым Уан-Степом в 18 веке до рождества Христова при взгляде на чайник на самой обыкновенной плите в Англии городе Лондоне...