Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца.

Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собрались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате № 118-й привычке, сам себе бормотал.

И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь — только глыба мрака, и грива этого коня — туча, а шпоры всадника — белые пятна звезд.

Так летели в молчании долго, пока и сама местность внизу не стала меняться. Печальные леса утонули в земном мраке и увлекли за собою и тусклые лезвия рек. Внизу появились и стали отблескивать валуны, а между ними зачернели провалы, в которые не проникал свет луны.

Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. Возможно, что этот сидящий был глух или слишком погружен в размышление. Он не слыхал, как содрогалась каменистая земля под тяжестью коней, и всадники, не тревожа его, приблизились к нему.

Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, глаза которого казались слепыми, коротко потирает свои руки и эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны. Теперь уж Маргарита видела, что рядом с тяжелым каменным креслом, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну.

У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная лужа.

Всадники остановили своих коней.

М. А. Булгаков. 1929 г. Москва. Надпись на фото, обращенная к С. А. Ермолинскому (1900-1984), драматургу, одному из ближайших друзей М. А. Булгакова: «Вспоминай, вспоминай меня, дорогой Сережа! Твой любящий искренно М. Булгаков. Москва. 29. X. 1935 г.»

М. А. Булгаков с друзьями на даче у Понсовых в Крюкове под Москвой. Лето 1926 г. Слева направо: Л. Е. Белозерская-Булгакова; Н. Н. Лямин, М. А. Булгаков, И. И. Никитинский, С. С. Топлеников

Л. Е. Белозерская-Булгакова. Начало 1920-х гг. Берлин.

М. А. Булгаков и Л. Е. Белозерская-Булгакова. Лето 1926 г. Пос. Крюково

М. А. Булгаков, Н. Н. Лямин, Л. Е. Белозерская-Булгакова. Лето 1926 г. Пос. Крюково

М. А. Булгаков в роли Председателя суда в спектакле МХАТа «Пиквикский клуб». 1934. Москва

Страница черновой рукописи М. А. Булгакова. Пьеса «Кабала святош (Мольер)». Начало 1930-х гг.

М. А. Булгаков. 1926. Москва

Страница черновой рукописи М. А. Булгакова. Ранняя редакция романа «Мастер и Маргарита». 1932 г.

Один из «прототипов» особняка Маргариты из романа «Мастер и Маргарита». Москва, улица Остоженка, 21. Фото Б. Мягкова

Е. С. Шиловская. 1928 г. Москва

М. А. Булгаков и Е. С. Булгакова. 1935 г. Москва

Дом Топлениковых, Москва, Мансуровский переулок, 9. Один из «прототипов» жилища Мастера из романа «Мастер и Маргарита». Фото Б. Мягкова

Е. С. Булгакова и М. А. Булгаков. 1936 г. Москва

— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.