Зверски хочется есть. Плетусь в кухню, в которой ничто не напоминает о нашем загуле. Квартира у Стаськи, конечно, шикарная. Страшно представить, в каких хоромах живет сам Наумов. Странно, но если что и стерлось из моей памяти — так это именно его образ. Помню только, что он довольно высок. А еще у него широкие как будто сутулые плечи, от чего кажется, что его голова растет прямо из грудной клетки. Такая фигура обычно бывает у борцов. Но мне сложно представить мужика его уровня обнимающимся с другим мужиком на матах. Значит, тут другое…

— Есть хочешь? — присоединяется ко мне в кухне Стаська.

— Слона бы сожрала.

— Вот, — взмахивает пакетом.

— Что это?

— Наш завтрак. Папа передал. На двоих!

— Стыд какой! — повторяю в сто пятый раз.

— Да ладно. Он частенько меня подкармливает. Кашка с сухофруктами, а здесь… о, сырники будешь?

— Если только со сметаной! — не нахожу в себе сил отказаться.

Ну, конечно же, ну конечно, офис Наумова располагается в одной из стеклянных башен в сердце города. Кажется, первое впечатление обо мне уже ничто не может испортить больше, но я умудряюсь опоздать. Проклиная на чем свет стоит идиота, швырнувшего в окно моего салона коктейль с зажигательной смесью, подлетаю к стойке охраны. Кажется, Стаська говорила, что здесь меня будет ждать выписанный на мое имя пропуск. Или это с другого входа?! Господи, какая же неудобная здесь развязка! Я бы сэкономила минут десять, если бы не попутала съезд.

— Юлия Моисеева. Мне назначено! — выпаливаю громиле на входе. Меня не удивить ни мрамором, ни хрустальными люстрами, но вот то, что на охране сидит мощный раскачанный парень в полной боевой экипировке, впечатляет. Ну, наверное, в месте, где такая концентрация олигархов, иначе и быть не может.

— Ваш паспорт, пожалуйста.

— Точно.

Лезу в сумочку, достаю документ, ругая себя, что не догадалась приготовить его заранее — могла сэкономить еще секунд тридцать. А теперь что? Я уже на четверть часа опаздываю.

— Нужный вам лифт находится слева.

— А какой этаж?

— Тридцать восьмой. Он только там и останавливается.

— А-а-а. Спасибо.

Чувствую себя деревенщиной! Даже смешно. Залетаю в лифт, а пока тот поднимается, наспех одергиваю одежду и приглаживаю всклоченные волосы. Чувствую себя ужасно неуверенно, что мне вообще не свойственно. Наконец, створки распахиваются, я выхожу прямо в огромную приемную с двумя, блин, секретарями.

— Добрый день. Юлия Владиславовна?

— Да. Здравствуйте.

— Анна. Разрешите забрать вашу верхнюю одежду.

Приятная девушка вешает мой тренч в гардероб и, поинтересовавшись, что я предпочитаю — чай или кофе, провожает к массивной двери, ведущей, видимо, в конференц-зал. От волнения сжимается глотка. Мне не привыкать быть в центре внимания. Несколько раз меня приглашали спикером на крупные бизнес-форумы. Я уж молчу о том, что больше десяти лет варюсь в светской тусовке, но почему-то сейчас мне ужасно страшно! Наверняка Наумов собрал вокруг себя самых лучших специалистов своего дела, а тут выскочка вроде меня…

Собственный настрой мне не нравится категорически! Хотя бы потому, что я тоже лучшая. И пусть для этого мне не пришлось оканчивать никаких Оксфордов, все, чего я добилась в жизни — результат моего ума и таланта. Воинственно подобравшись, вскидываю голову и встречаюсь с прохладным взглядом серо-голубых чуть сощуренных глаз.

— Юля, ну, наконец-то! Ты как? — вскакивает Стаська.

Я ошиблась. Это не конференц-зал. Просто кабинет. Да, большой, но очень уютный и обжитой. Очевидно, что его хозяин проводит в нем кучу времени, а потому тут созданы все условия и для работы, и для отдыха в коротких перерывах между делами. Не удивлюсь, если за одной из деревянных панелей припрятан вход в спаленку.

— Добрый день. Прошу простить меня за опоздание. Форсмажор.

Любой бизнес-коуч скажет, что в таких случаях не стоит вдаваться в подробности и посыпать голову пеплом. Поэтому я веду себя максимально сдержанно, чтобы хоть тут не уронить достоинства.

— Еще бы! В светских каналах только и разговоров о том, что случилось!

— Да? У меня не было времени почитать. Может, перейдем к делу?

— Дела подождут, да, пап? — возмущается Стаська. — Лучше скажи, как ты?

Бросаю нервный взгляд на помалкивающего Наумова. Нет, эмоции Стаськи понятны — не каждый день происходит нападение на салон в центре столицы, но… Он-то чего молчит?

— Меня не было на работе, когда это случилось. Пришлось везти детей на хоккей, потому что их папа не смог, и отменять запись.

— Ужас! Как думаешь, кто это мог быть?

— Откуда мне знать? Думаю, вот, может, кому-то так сильно не понравился мой макияж?

— Нет, она еще и смеется!

— Ну, а что мне — плакать, Стась? Никто не пострадал. Да и имущество, считай, все цело. Вот если бы начался пожар…

Меня передергивает. Выдержка дает трещину, что неудивительно. Я до сих пор не могу осознать случившееся. Кто это мог быть? У меня нет ни единой догадки! Врагов у меня нет. А конкуренты… Ну, не знаю. Мне сложно представить, что кто-то из них мог бы решиться на что-то подобное.