– И ты вечно сидишь взаперти? Здесь?

– Я иногда х-хожу в гости к бывшим одногруппникам. – Нила неловко повела плечами. – Но сейчас началась а-активная подготовка к экзаменам. Им выпускаться через несколько месяцев. Так что я все б-больше одна. Но это н-не страшно. Я вышиваю, и наконец-то есть время почитать что-то к-кроме учебников.

– Ясно. – Отступив, пропустила бедолагу в дом. – Пойдем есть. Заодно опробуем новый чай. Марк Лис подарил. Пытается меня задобрить, чтобы не заставляла его убирать в кабинете и каморке.

– Но вы ведь не им-меете права заставлять его, – удивилась Нила. – По у-уставу академии.

– Ему мы про это не скажем, – отмахнулась я. – Особенно если чай хороший. Пусть везет еще.

– Х-хорошо, – согласилась моя неожиданная гостья, проходя вперед.

Мы просидели с ней за чаем несколько часов. Съели все пирожные и обсудили самых забавных преподавательниц академии. Много и весело говорили ни о чем, и обо всем сразу. С Нилой хотелось делиться эмоциями, событиями, впечатлениями. Она искренне радовалась или печалилась в ответ. А уж как сочувствовала мне из-за неуемных третьекурсников!

Кажется, с каждой минутой на душе становилось все легче и спокойней.

Для меня, привыкшей в последние месяцы жаловаться обо всем пластиковому манекену, живой собеседник, готовый слушать с тем же энтузиазмом, стал настоящим открытием. Конечно, я не могла поделиться своими самыми важными терзаниями, но поймала себя на мысли, что хотела этого. И в этот момент пришел легкий страх, вернулась прежняя подозрительность.

Я даже осторожно проверила Нилу на применение запрещенной ментальной магии. Но, к своему удивлению, ничего не нашла.

Эта улыбчивая брюнетка с ямочками на щеках не пыталась меня разговорить. Просто она умела слушать и сопереживать. Нила улыбалась моим шуткам, восхищалась моему терпению, рассказывала, как меня хвалили пятикурсники после проведенной практики, и звонко смеялась. Ее радость напоминала мне собственную из детства – пожалуй, только тогда я умела так же искренне удивляться, сочувствовать и наслаждаться каждой минутой жизни.

– Как ты попала на курс некромантов? – в какой-то момент спросила я. – В тебе почти не чувствуется тьма.

– Но она во мне есть, – улыбнулась Нила. – Ее немало. Но и не настолько много, чтобы закончить курс. Так что теперь я неумеха без образования. Не представляю, что делать дальше. Спасибо геру Ардо за приглашение в помощницы. Если бы не он, пришлось бы вернуться домой ни с чем и слушать, что следовало сразу идти работать продавцом в лавку на соседней улице. А я и без того была раздавлена из-за отчисления, понимаете?

– Еще бы, – кивнула я. – Но вечно сидеть в помощницах Налсура тоже глупо. В городе полно вакансий. Ты можешь быть продавцом, няней, курьером. Или, если не потеряла интерес к некромантии, пойти в департамент ликвидации магических преступлений. У тебя ведь есть четыре курса, а это уже неплохо.

– Разве таких берут? – опешила Нила.

– Конечно, – улыбнулась я, – а уж если кто-то замолвит за тебя словечко, то тем более. Даешь клятву нужному человеку, и дело сделано.

– К-клятву? – Нила изменилась в лице.

– Это нормальное явление, – отмахнулась я. – Имеется в виду не такая клятва, из-за которой придется изменить всю жизнь, а небольшой магический долг. Все равно что заключить трудовой договор, который легко расторгнуть при выполнении скромных отступных.

Поднявшись, Нила нервно поправила прическу и извинилась:

– Мне уже п-пора. Я за-засиделась у вас. Хороший гость всегда у-уходит вовремя.

Я встала следом и молча проводила Нилу. Она шла быстро, несколько раз со страхом оборачивалась. Словно боялась, что я начну уговаривать ее остаться и заставлять немедленно принести клятву.

С ее уходом мое настроение снова упало, подняв со дна души чувство гадливости к самой себе. Это было странно. Во время работы в департаменте я приноровилась делать как все. Там должниками становились коллеги по очереди, а иногда и начальство. Отрабатывали друг за друга смены, прикрывали в небольших косяках. Также клятвы приносили мелкие мошенники: эти часто заключали сделки и сдавали важных нарушителей в счет свободы. За два года приходилось расследовать самые разные дела, где на кону часто стояла жизнь хорошего человека – тогда-то я и стрясала долги со стукачей. И во мне не было ни капли раскаяния.

Перестроиться на новый тип мышления было очень сложно. В академии никто не требовал магического подтверждения обязательств. Лишь иногда речь заходила про обещания. И все они давались на веру.

Все изменилось: и ситуация, и окружающие. Но привычка не давала покоя.

В итоге мне даже в голову не пришло предложить помощь в трудоустройстве просто так. Темные так не поступали. Но Нила могла не знать этого. Стоило ей все объяснить… Или нет.

– С другой стороны, нельзя же переживать из-за каждой наивной девицы, – сообщила я своему отражению, гордо задрав нос.