Стремно, значит? Очередной плевок. Спасибо, родная.

— Если ты так этого хочешь, приду, — отвечаю холодно. — Разумеется, не одна.

— Разумеется, — едко хмыкает дочь. — Окей, записываю тебя плюс один. Даже интересно, кто это будет… — фыркает в сторону и, похоже, уже не мне, после чего вызов сбрасывается.

Так и подмывает отправить ей видео припадка Виктории, но я даже думать не хочу о том, что начнется. Пусть женятся. Пусть отправляются в путешествие. Пусть делают себе свою Юлю, а мне вернут мою. Больше чем уверена, как только эта дрянь Виктория получит желаемый штамп в паспорте, их общение резко сократится. Тогда-то моя малышка и осознает, что сделала неправильный выбор. Может, не сразу, но осознает. И тогда я дам ей шанс на прощение.

Остаток дня — в еще более упадническом настроении. Толком даже не понимаю, что именно меня так подкосило, от того всячески увиливаю от разговора с подругой: если начнем обсуждение, я точно расплачусь. Кое-как дорабатываю, с большим трудом открываю дверцу промерзшей машины, предварительно окатив ее кипятком из чайника, доезжаю до дома, ложусь в постель и получаю сообщение от Марка.

«Совсем замотался. Завтра две встречи, отменил массаж. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи», — все, что отвечаю, уже не таясь захлебываясь слезами.

Утро наступает как-то внезапно и своим присутствием не радует. Брожу серой тенью по квартире, будто во мне разом выкрутили все лампочки. Туда-сюда, туда-сюда… абсолютно бесцельно. Но, не бессмысленно: накрутить себя я успеваю основательно. В девять признаю безоговорочное поражение, хватаю телефон и решительно набираю Марку.

— Доброе утро, красавица, — отзывается после первого же гудка, окутывая меня бархатом своего голоса. Задевая какой-то нерв, отвечающий за голосовые связки.

— Что-то не так? — спрашиваю скрипуче. Глаза щиплет от подступающих слез, а губы некрасиво кривятся в попытке их сдержать. — Это из-за того клиента?

— Что? — переспрашивает с нотками удивления. Играет или нет понять не могу, слушаю только, ни на что другое оказываюсь неспособна. — Что не так, о чем ты?

— Ты… изменился.

— Малыш, не выдумывай, — упрекает мягко. — Я купил бизнес, им нужно заниматься. Не хочу, чтобы мои родители в конечном итоге оказались правы. — Всхлипываю, не выдержав, а он вздыхает. — Бросить все и приехать?

— Нет, — отвечаю тут же. — Я просто…

— Ты просто успела привыкнуть, что мы много времени проводим вместе. Я тоже. Но я же не просил тебя задвинуть работу, правда? И рассчитываю на взаимность.

«Да дело не в работе! — хочется крикнуть. — И не в количестве проведенного вместе времени!»

Но я натягиваю улыбку, чтобы изменить тембр голоса, и произношу совершенно другое:

— Ты прав. Мне тоже пора собираться. До встречи.

— Пока, малыш.

Сбрасываю вызов и едва не запускаю телефон в стену. К бездушному «пока» прибавилось пошлое «малыш», обесценив все, что между нами было.

«А что, собственно, было? — спрашиваю у себя же. — Пара свиданий и секс. Он взял все, что мог из этой связи».

Как и я, наверное. Говорила же себе, не увлекайся. И втрескалась по уши. Как мало мне, оказывается, надо — всего лишь внимание и ласка.

На работе оказываюсь непривычно рано, и Надю, занявшую пост на диванчике для клиентов, вижу еще из темноты улицы. Едва прохожу, она сканирует мое лицо и приказывает:

— Рассказывай. — А после моего очередного (или внеочередного, как посмотреть) нытья, выносит вердикт: — Этого следовало ожидать. Русланчик слишком долго воспринимал тебя как мебель. Стоило только первому встречному мужику приложить минимум усилий, и ты поплыла. Но конец света откладывается, подруга. Ушел один — придет другой. И, судя по записи, уже сегодня.

— У меня там что, по-твоему, конвейер? — строю недовольную мину.

— Это уж ты сама решай, — невозмутимо отзывается Надя. — А за платьем на свадьбу бывшего поедем завтра с утра. Эта сучка еще пожалеет о своем желании утереть тебе нос, Русланчик слюной захлебнется.

— Да я уже не уверена, что стоит идти… вдруг Марк не сможет? Одна я там буду выглядеть жалко.

— Не будешь, при любом раскладе. Я записала тебя к Эльдару на всякий случай, на укладку. В крайнем случае, одолжу тебе Борьку на вечер. Только не увлекаетесь, — фыркает, — а то он так танцует, закачаешься!

— Лучшая, — и смеюсь, и чуть не плачу, крепко обнимая подругу.

К девяти вечера, на которые был записан Марк, а теперь — Богдан, напряжение внутри меня нарастает. Надя еще со своими игривыми взглядами, будто я на свидание иду… Без пяти минут девять топчусь в комнате отдыха, когда влетает подруга и заговорщицки шипит, но на эмоциях получается очень громко:

— Приехал!

— И что? — пытаюсь сохранить спокойствие.

— Что — и?! Выйди хоть покажись!

— Не придумывай.