v000034.ogg

3 июня 2080. 4 года 10 месяцев.

Мы на месте, наблюдаю тарелку. Пять роверов вокруг воронки. Вокруг норы установлены три аппарата, которые в «Шелкопряде»… Они, похоже, на Гелии-3, вот бы аккумулятор у них взять. Смотри, какая тусклая, она же была… Так, а она, что, вырваться не может? Слушай, Джень, это же эти, как они, гарпуны, я видел про китов. Только какие-то лазерные. Они пытались поймать её, и у них удалось. Ближе, ближе. Ну, нет, раз она раньше нам ничего не сделала, то и тут не будет. Смотри, смотри! Как будто сварка, она что-то с краем своим пытается делать изнутри. Так, я наружу выйду сейчас…

Получилось!… Давай, сейчас переключу, вроде бы рабочий!…

v000035.ogg

3 июня 2080. 4 года 10 месяцев.

Так, тарелку отпустили! Она сначала летала над нами, быстро, как танцевала, потом распустила большой красный хвост и улетела. Аккумуляторы забрали, блок связи забрали, переставили. Едем к пятому заводу, до него вроде не добрались из Астрополиса. И там в технологическом отсеке должен быть запас кислорода. Поставим антенну и свяжемся с конклавом.

v000036.ogg

4 июня 2080. 4 года 10 месяцев.

Кислороду мало. Живот уже сводит от голода. Джень предлагает… в общем, не важно, всё равно, глупости, даже не хочу об этом думать. Клиперы уже летят, будут завтра. Оказывается, часть камер работали после того, как тот сбой произошел, и эти… их не выключили. Конклав готовил операцию по возвращению города и заводов под свой контроль. Говорят, я должен помочь и нужен Земле живым.

Я всё же решил, что полечу. Хочу встретить свой первый юбилей на Земле. Только бы кислороду хватило.

И ещё — я, кажется, понял, кто это там, в тарелке. Точнее, не в ней самой, а кто эта тарелка сама по себе. Я узнал этот рыжий хвост.

21 сентября 2080

В этом году я так и не вырастила потомство. Не считая одного маугли из местных, которого я задела хвостом при его рождении.

Я принесла троих в глубокой норе, я кормила их молоком и приносила добычу. Но меня дважды находили охотники, и мне пришлось сначала перепрятать щенят, а потом загрызть их, чтобы это не сделали за меня. Охотники поставили капкан у выхода из норы. Я попалась. К их стоянке пришёл отец и покусал обидчиков. Я уже думала отгрызать себе лапу, но приехал мой маугли и выпустил меня.

В следующем году, если лапа заживёт, будем обходить эти окраины стороной. Осень подходит к концу, и мы возвращаемся на места зимовки, под бок к родному гиганту. Надеюсь, моя любимая нора с видом на большое красное пятно ещё не занята.

Боязнь слонов

Кай вылезает из дупла и затыкает его тёплой крышкой из лишайника, чтобы прихожую с младшими сестрами не залило вечно идущим дождём. В левом-верхнем щупальце лопатка, левым-средним Кай прижимает к головогруди узелок с тушёными термитами и сладкими плодами древовидного осота — гостинец дедушке.

В правом-среднем — зонтик и детская пугалка от слона. Путь юноши пролегает через тропу, по которой ходят подслеповатые восьминогие исполины.

Кай уже несколько лет назад вышел из того возраста, когда исполины могут ненароком схватить его ловчим щупальцем и съесть. Панцирь стал крепок и даже — стыдно и радостно признаться! — стали появляться первые полоски внизу брюшка, но расставаться с пугалкой он не осмеливается. Мать даже водила парня к говорунье, чтобы научить не бояться, но сеанс тогда не удался.

Прикинув время по солнцу, он понимает, что надо спешить. Двигаясь к навесной тропе, он понимает, что набрал в путь с собой так много предметов, что стало сложно быстро передвигаться по ветвям. С четырьмя или пятью свободными лапами делать это куда проще, чем с тремя. Это немного страшит Кая, ведь он боится опоздать и растерять вещи.

Через десяток шагов на тропе он встречает двух парней, Вая и Роя — они живут в соседнем квартале и последние пару лун ходят в местную мастерскую учиться строительству.

— Привет! — кричит он и делает приветственные шлепки по макушкам друзей.

— Привет, — голос Вая холодный, в воздухе феромон и аура недовольства.

Рой молчит.

— К деду? — спрашивает Вай.

— К нему.

— Копатель, — Рой пахнет презрением. — Займись делом.

Парни переглядываются и прыгают дальше. Каю становится обидно, глазные стебельки поникают, и он снова думает о том, что выбрал не то дело, которое подобает старшему внуку в семье. С другой стороны, дед сам выбрал его своим подмастерьем.